Неизвестный автор V–VI вв., вероятнее всего, обязанный Афинам своим образованием, пытается обосновать с христианской  точки зрения позднеплатоническую философскую традицию, выдавая себя за Дионисия Ареопагита, афинского аристократа, ученика апостола Павла. Философские установки автора, подкрепленные авторитетом апостольского времени, были приняты христианами, а его пример стал убедительным и для язычников, которые при обращении в христианство не оказывались обязанными окончательно порывать с современной им философской традицией. Результат такого синтеза оказался настолько значительным, что и на Востоке, и на Западе «Ареопагитики» становятся одним из самых авторитетных текстов как у богословов, так и у философов. Это было обращение к «истокам» философской мысли, запутавшейся в богословской схоластике, обращение к строю эллинской мысли. И здесь мы видим одно из самых ярких проявлений западно-восточного синтеза, образующего специфику византийского культурного организма. Автор «Ареопагитик», по-видимому, не был греком, поскольку он очень своеобразно обращается с греческим языком: владеет им в совершенстве, но с преувеличенной свободой словотворчества и языковой игры. Заглавия трактатов очерчивают контуры ключевых тем средневековой эстетики: это – грандиозное видение мира как гармонического строя смыслов. Автор постоянно применяет к своему изложению глагол «гюмнейн» – «воспевать»: это действительно, скорее, художественная интуиция, чем отвлеченное философствование. К настоящему времени в пользу принадлежности «Ареопагитик» апостольскому времени аргументов не осталось, основными же аргументами против оказались следующие: 1. Сочинения Дионисия Ареопагита никем не упоминаются до 532 г., что совершенно невероятно для сборника такого значения. 2. В трактате, адресованном Тимофею, цитируется послание Игнатия Богоносца, написанное после смерти Тимофея. 3. Сборник предполагает такую организацию монашеской жизни, которая возникла только в IV в. 4. Наличие в них литургических элементов, которые не могли быть засвидетельствованы в I в., как, например, введение Символа веры в Литургию верных. 5. Наличие халкидонской терминологии. 6. Совпадения с сочинениями неоплатоников, в первую очередь, с сочинениями Прокла (412–485 гг.). Последние два пункта имеют принципиальное значение, т.к. богословская и философская терминология отражает ряд основных тем «Ареопагитик», которые находятся в определенной преемственности со сложившейся предшествующей традицией. Время их написания устанавливалось Й. Штигльмайром на основе следующих соображений. Сборник появился после Халкидонского собора (451 г.), после включения Символа веры в Литургию верных Антиохийским патриархом Петром Гнафевсом (476 г.) и после «Генотикона» императора Зинона Исавра (482 г.), но не позже цитирующих его авторов Севира Антиохийского (до 528 г.) и Андрея Кесарийского. В многочисленных исследованиях, посвященных «Ареопагитикам», делались попытки идентифицировать их автора с разными церковными деятелями или представителями философской мысли со II по VI вв.: с учителем Плотина и Оригена – Аммонием Саккасом, Александрийским патриархом Дионисием I Великим (III в.), неким учеником Василия Великого, Аполлинарием Лаодикийским (Младшим), Синесием Киренским, Петром Ивером, Антиохийским патриархом Петром Гнафевсом, Дионисием Газским, Севиром Антиохийским, Иоанном Скифопольским и его другом Сергием Решайнским, Стефаном бар Судаили (Геранском), который был другом и учеником Дамаския (или самим Дамаскием).