Так же как и Григорий Нисский, автор «Ареопагитик» утверждает, что зло примешивается к благу, принимая обманчивый вид блага и тем самым привлекает к себе внимание. Для демона зло – это потеря благоподобия ума, для человеческой души – неразумие, для человеческого тела – противоестественность. Для разумных тварей (в частности, для демонов) зло возникает вследствие их отпадения от свойственных им благ, отчуждения от тождества и ослабления подобающего им совершенства. В этом смысле зло есть нарушение богоустановленного порядка, иерархии, безобразие, беспорядок. Сюда же относится и нравственное зло – грех, т.е. «ошибка в истинном стремлении». Бог попускает существование зла, поскольку никакое существо, как бы зло оно ни было, не лишается блага полностью. Промысел Божий использует злых для их же собственной пользы или для пользы других. Допуская выбор между добром и злом, Бог Своим промыслом не подавляет свободу разумных, «самоподвижных» тварей, но поддерживает ее. Концепция зла, представленная в «Ареопагитиках», часто прямолинейно сближалась с содержанием трактата Прокла «De malorum subsistentia», сохранившимся в латинском переводе (фрагменты – по-гречески). Однако рассуждение Псевдо-Дионисия, во-первых, близко учению, в главных чертах намеченному отцами-каппадокийцами, которые также понимали зло как не-сущее; во-вторых, высказывалось предположение, что данное рассуждение о происхождении зла нужно рассматривать как пассаж, направленный против дуализма манихейства, отраженного в «Книге гигантов» (фрагмент на парфянском языке) и «Кефалайа» (на коптском языке) – двух основных манихейских трактатов. В трактате «О небесной иерархии» после указания на Божественный источник просвещения говорится о неподобных и подобных символах, которые помогают лучше понять духовные реалии, дается определение иерархии и формулируется ее цель, а также устанавливается принцип ее организации в соответствии со степенью духовного совершенства (просвещение, очищение, совершенство). Автор вначале говорит о небесной иерархии, которая пока целиком называется ангельской, а после перечисляет девять ее чинов с краткой характеристикой каждого. Наибольшее внимание уделяется ангелам (особенно ангелам-хранителям народов) ввиду их наименьшей сокрытости и участия в делах «нашей иерархии». Затем описываются иерархические отношения, в которые вступают не только триады друг с другом, но и каждый чин, а также отдельные представители небесных воинств внутри каждого чина и внутренние силы каждого небесного и человеческого ума. Автор далее объясняет, почему небесная иерархия именуется «небесными силами», и что означает это наименование. Ее члены (так же как и члены земной иерархии) по «Божественной соименности» называются именами более высших чинов, но ни то, ни другое никак не нарушает иерархического принципа. Вместе с тем, более высшие чины могут выполнять роль низших, как, например, серафим, очищающий пророка Исайю, хотя далее Псевдо-Дионисий склонен увидеть на месте серафима ангела, относящего свое очистительное искусство «к Богу, как к причине, а к серафиму, как к первому священноначальнику». Число небесных сил неисчислимо. Они могут раскрываться в антропоморфных образах или через аналогию с природными явлениями, но остаются неописуемыми и знающими о людях гораздо больше, чем люди о них.