Благодатные действия таинства елеосвящения заключаются в сообщении помазываемому силы Искупления Христова. Таинство служит восстановлению здоровья, освящению и спасению души, даёт благодать успокоения, покой душе и облегчение телесных страданий, избавляет от страха смерти и телесных страданий, подаёт защиту от дьявола, налагая «как бы печать». Причины, по которым исцеление тела не всегда происходит, те же, что и при недостойном причащении. Если болящий всё-таки умирает, то таинство служит напутствием к загробной жизни. При невозможности воспользоваться таинством покаяния (например, в бессознательном состоянии) елеосвящение даёт отпущение грехов. В вопросе о том, какие именно грехи прощаются в елеосвящении, догматисты расходятся. По мнению протоиерея Николая Малиновского, при елеосвящении прощаются грехи, которые стали причиной болезни, а также те, о которых болящий не знал. По мнению епископа Сильвестра (Малеванского), в таинстве прощаются неведомые ему грехи и те, в которых болящий не успел покаяться. Архиепископ Филарет (Гумилёвский) указывает на возможность прощения тяжких грехов, причём не только тех, которые связаны с болезнью. Митрополит Макарий (Булгаков) говорит о прощении забытых и неисповеданных грехов. Впрочем, анализ содержания самих молитв елеосвящения не даёт оснований ни для одного из этих мнений, поскольку в них говорится о прощении грехов вообще. Однако таинство елеосвящения не повторяет таинство покаяния, не заменяет и не отменяет его и не делает его недостаточным для отпущения грехов. Таинство может быть повторено при каждой новой болезни. Соборование в одной и той же болезни, продолжающейся непрерывно, большинство богословов вслед за Петром (Могилой) запрещают. Однако Филарет (Дроздов) писал в письме архимандриту Иоанникию, наместнику Чудова монастыря, что совершение елеосвящения всегда благотворно и не может ограничиваться случаями тяжёлой болезни и близости смерти и «едва ли когда может быть погрешительным». В XX в. классическое православное богословие таинства елеосвящения не получило какого-либо специального развития, хотя некоторые его аспекты, по мнению исследователей, требуют дальнейшего осмысления, в том числе по причине широкого распространения в РПЦ в конце XX в. практики совершения общего елеосвящения не только в Великий четверг, но и вообще в Великий пост (или даже и в другие многодневные посты) и не по особому чину, как в старой русской (и современной греческой монастырской) традиции, а по обычному чину елеосвящения.