Канонический статус этого чина оставался для исследователей спорным. Так, Симеон Фессалоникийский одобрял совершение этого последования, но указывал, что «этот елей не тот», который используется при помазании болящих, так что елеосвящение над умершими нельзя назвать таинством. Однако в XVII в. совершение этого чина подверглось категорическому запрету (правило 164 «Номоканона» при «Большом Требнике»), поэтому чин перестал печататься в изданиях богослужебных книг и полностью вышел из употребления. Некоторую параллель елеосвящению над умершими составляет обряд возлияния елея на тело умершего, который предписывается совершать, согласно современному «Требнику», перед закрытием гроба. Определение таинства елеосвящения в большинстве русских руководств по догматическому богословию соответствует формулировке из «Катехизиса» митрополита Филарета (Дроздова), в которой говорится о веществе таинства, его внешней форме и двойном действии (исцеление болезней и прощение грехов). В греческих догматиках подобные определения дополняются утверждением об установлении таинства Самим Христом. Все православные богословы относят елеосвящение к семи таинствам, но отводят ему разное место среди них. Например, в «Догматиках» митрополита Макария (Булгакова) и архиепископа Филарета (Гумилёвского) в главе о таинствах елеосвящение фигурирует на пятом месте, после таинства покаяния, а у архиепископа Антония (Амфитеатрова), епископа Сильвестра (Малеванского) и протоиерея Николая Малиновского – на последнем. Видимую сторону таинства составляют, во-первых, помазание тела елеем (лишь некоторые догматические руководства подчёркивают необходимость семикратного и крестообразного помазания); во-вторых, «молитва веры», под которой понимается всё чинопоследование таинства, но, прежде всего, молитва освящения елея и молитва «Отче святый…». Совершителями таинства называются как пресвитеры, так и епископ, поскольку он может совершать все чины, которые совершают пресвитеры. Хотя в Послании апостола Иакова число пресвитеров не определено, в церковном Предании именно семь пресвитеров (в силу символического значения этого числа) призваны представлять всю полноту церкви. Пётр (Могила) в «Требнике» 1646 г. писал, что елеосвящение должны совершать семь священников, в крайнем случае, – три; совершение таинства двумя или одним священником допускается лишь в случае смертельной опасности для больного. Однако большинство православных богословов со ссылкой на Симеона Солунского признают возможным совершение чина тремя или даже одним пресвитером. Поскольку все таинства являются актами служения церкви, а не частным делом, и поскольку совершение таинства елеосвящения связано с отпущением грехов, догматические руководства запрещают мирянам помазывать самих себя и своих ближних освящённым елеем в отсутствие пресвитеров. Также и пресвитерам запрещается преподавать таинство самим себе.