И римское направление шло ей навстречу, хотя и по другому пути. Римское многобожие (в противоположность греческому) отличалось полной неопределённостью, качественной и количественной, и поэтому было склонно к интеграции, результатом которой должно было быть поклонение одному всеобъемлющему божеству. В эпоху империи этим божеством старались сделать «гения» царствующего императора, что было в принципе далеко не тождественно с обоготворением самого императора, но на практике часто сводилось к нему. Это предваряло в одно и то же время два догмата христианской религии: во-первых, её монотеизм; во-вторых, её учение о Богочеловеке. Третье (восточное) направление языческой религии, подчинившее себе в то время также и западную половину империи, как таковое должно было приготовить путь христианству, колыбель которого лежала тоже на Востоке. К тому же культ бога Яхве сделался очагом христианства в Риме. Восточные культы в целом (хотя и не вполне) соединяли в себе особенности римских и греческих культов. Если римская религия по своей природе тяготела к единобожию, то укоренившиеся в Риме восточные божества были сами по себе либо едиными, либо настолько преобладающими, что другие божества как бы растворялись в них. И если тайные греческие культы будили в человеке сознание своей греховности и жажду искупления, то восточные культы исполняли ту же задачу с помощью гораздо более эффективных и потому гораздо более действующих на воображение обрядов. Особо деятельным был митраизм, но культ Митры был распространён больше в западной части империи, а христианство стало гораздо раньше преобладающей религией её восточной части. Таким образом, борьба между Христом и Митрой сводилась к борьбе между Западом и Востоком. И в этой борьбе, независимо от внутреннего превосходства христианского учения и более высокой культурности поклонников, преимущество оставалось на стороне христианства. Навстречу ему в двух направлениях (этическом и метафизическом) шло развитие философской спекуляции. Метафизическое направление уже с VI в. до н.э. сознавало себя в антагонизме с народной верой, выдвигая на место её многобожия единое божество, либо тождественное с душой мира, либо управляющее миром. Из хаоса противоречивых философских догматов в IV в. до н.э. выделилось учение греческого философа и педагога Платона, который хотя и не отвергал существования низших божеств, но признавал их созданиями единого высшего бога, бывшего в то же время, хотя и косвенно (через своего «демиурга»), творцом всего мироздания. В III в. до н.э. платонизм, который господствовал на Востоке, получил наклон к скептицизму, зато появилось новое учение в лице стоицизма, который в эпоху Римской империи был распространён преимущественно на Западе. Платонизм, отбросив свои скептические наклонности, в эпоху империи расцвёл в так называемый неоплатонизм, соединивший восточные учения с греческой философией. Его главным признаком был почти религиозный экстаз, ведущий человека к непосредственному единению с божеством. Неоплатонизм представлял собой синтез идей Платона с добавлением логики и не противоречащих Платону толкований его ученика Аристотеля (384–322 гг.); пифагоризма и орфизма, а также идей халдейских оракулов и египетской религии (корни некоторых идей, например, эманации духа в материю и его возвращение и слияние с Богом (Абсолютом) уходят корнями в индуистскую философию). Основное философское содержание неоплатонизма составляет разработка диалектики платоновской Триады: Единое–Ум–Душа. Эманация в материю необходима для развития и совершенствования душ, умов и возвращения их к Единому. Задача человека – преодолеть страсти, вожделения, пороки и путём добродетелей, аскетизма, теургии, музыки, поэзии, творчества стремиться к слиянию с Единым. Истинное соединение с Божеством-Благом может наступить лишь в состоянии безумного экстаза. Неоплатонизм признавал учение о переселении душ, эманации Божества, о духовных иерархиях, учил освобождению души из материи. Это учение удаляло из Божества все элементы антропоморфизма и определяло Бога как непознаваемое, сверхразумное, сверхмировое неизречённое начало. Мистика, утончённая логика и абсолютная этика в неоплатонизме всегда были в единстве и шли «рука об руку». Позднейший платонизм признавал и различные посредующие между Творцом и творением силы, представляющиеся эманациями Бога-Творца в виде или так называемого Логоса, участвовавшего в сотворении мироздания, или в виде демонов, поддерживающих общение между Богом и людьми. Всё это оказало влияние на христианство, главным образом, восточное, греческое, которое стало (поскольку оно вообще подчинилось философии) преимущественно неоплатоническим. Предваряя христианство в своём учении о Божестве, платонизм предварял его также и в учении о душе. Бессмертие души как основание учения о загробной жизни, Страшном суде было коренным догматом орфических и других таинств.