В первый век существования христианской церкви почти вся её письменная деятельность была направлена на то, чтобы, во-первых, фиксировать предание об истории и учении первых проповедников христианства; во-вторых, излагать и истолковывать это учение в применении к частным вопросам, по мере того, как их ставила жизнь; в-третьих, посредством письменных актов поддерживать нравственное и вероучительное единство между рассеянными общинами. Эта деятельность имела в виду непосредственные религиозные нужды современных ей верующих, и литературой может быть названа лишь условно. Христианская литература началась не раньше второй четверти II в., вызванная к жизни идейной борьбой с гностицизмом, язычеством и иудейством. Первые поколения христиан мало считались с будущими временами и поколениями. Это зависело, прежде всего, от того, что этих времён для них, можно сказать, не существовало вовсе: христиане, помня слова Спасителя, что о дне и часе Его пришествия не знают и ангелы небесные, предполагали, однако, этот день и час крайне близкими, буквально при дверях. Для самостоятельной разработки учения если бы и нашлись работники, то не нашлось бы времени. Поэтому для сохранения чистоты преподаваемого вероучения оставалось при таких условиях одно средство – по возможности не отступать от буквы апостольского и евангельского предания. Отсюда ясно, что восстановить по остаткам раннехристианской литературы полную картину жизни первенствующей церкви нельзя, и даже если бы она сохранилась полностью, всё равно было бы невозможно. Исследователи высказывают догадки на основании того, как в позднейшей церкви исчезли некоторые должности древнейшей (так называемые харизматические: апостолы, пророки, евангелисты, заклинатели) и ослабели или исчезли некоторые мнения, даже очень распространённые, но разошедшиеся с действительностью и не имевшие твёрдых оснований в Откровении (хилиазм, сивиллы о парфянском завоевании Рима). Были в ней, может быть, и другие мнения и другие институты, не оставившие никаких следов в литературе и переставшие существовать со временем. Первое место в письменном наследии древнейшей церкви как по своему догматическому, так и по своему общерелигиозному значению занимает Новый Завет. Это – кодекс специфически христианского Откровения. Новозаветное видение мира с наибольшей полнотой раскрывается не в тех текстах, которые излагают ход мирового процесса (как «Апокалипсис») или христианское вероучение само по себе (как послания), но в Евангелиях, рисующих личный образ Христа, поскольку мораль Нового Завета постоянно апеллирует не к отвлечённым истинам-формулам (как популярный в эту же эпоху стоицизм), а к авторитетному образу, к которому необходимо иметь личное отношение: «Кто любит Меня, слово Мне сохранит, и Отец Мой возлюбит его…» Поэтому и эстетический мир раннего христианства организован вокруг фигуры Христа с её человеческими чертами, поэтому именно анализ этих текстов даёт исследователям ключ к пониманию христианского вероучения, несмотря на то, что Евангелия – не самая ранняя часть Нового Завета (ряд посланий апостола Павла рассматриваются современной наукой как более ранние). Некоторые учёные, восстанавливая факты биографии Иисуса, пытаются дополнить нехристианские свидетельства отдельными эпизодами евангельского повествования. Важнейшим постулатом веры ранних христиан было признание воскресения Христа. Только это могло сплотить Его учеников после казни, в условиях духовного кризиса, вызванного не оправдавшимися эсхатологическими ожиданиями. Недаром апостол Павел утверждал: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша». Именно признание того, что Иисус принял смерть за грехи людей, воскрес из мёртвых на третий день, и вера в Его скорое пришествие (которое начали связывать с концом света и Страшным судом), составляли ядро первоначальной христианской доктрины. Разумеется, в таких условиях не было нужды в записи этого учения. Первые десятилетия после смерти Иисуса – время устной традиции. Роль священных текстов в это время выполняли отрывки из Ветхого Завета, содержащие мессианские пророчества. Но при отдалении во времени и уменьшении числа свидетелей, а также отсрочки второго пришествия потребовались записи отдельных положений христианского учения. Первоначально это были записи изречений Иисуса, а затем появились более сложные письменные памятники, из которых, путём отбора, сложился канонический свод – Новый Завет. Это – комплекс религиозных сочинений, выбранных из множества им подобных, как наиболее адекватное выражение новой веры, прибавленных к Септуагинте и вместе с ней составляющих христианскую Библию. Заглавие сборника обусловлено сложной эволюцией идей. В основе иудаизма лежит представление о «союзе» (или «договоре») между Богом и человеком (или общиной людей, «народом Божьим»), в силу которого человек принимает заповеди Бога и творит на земле Его волю, а Бог охраняет и «спасает» человека, сообщая его существованию благотворное равновесие.