После статьи Иосифа Виссарионовича Джугашвили (Сталина) в газете «Правда» (2 марта 1930 г.) «Головокружение от успехов» решениями ВЦИК было отменено несколько десятков решений о закрытии церквей, мечетей и синагог (в том числе хоральных синагог в Москве и Ленинграде), что не означало, однако, прекращения антирелигиозной кампании. В 1930 г. были закрыты иешивы в Кременчуге, Харькове, Витебске. В Минске среди других раввинов был арестован один из руководителей нелегального Комитета раввинов, Мендель Аронович Глускин, обвинённый в контрреволюционной деятельности и клевете на СССР. Раввины были освобождены после того как подписали письма протеста против антисоветской пропаганды, которую ведут еврейские организации США и Европы, и заявили об отсутствии преследования религиозных евреев в СССР. Комитет раввинов самораспустился. Руководство «Джойнта» приняло решение о прекращении финансирования религиозных учебных заведений в новых исторических условиях. Подавляющее большинство полулегальных хедеров и иешив было закрыто. В Ленинграде в 1932 г. из 17 синагог и молитвенных домов осталось три. В 1932 г. в СССР была объявлена антирелигиозная пятилетка, ставившая целью закрытие к 1 мая 1937 г. всех церквей, синагог, мечетей и культовых зданий других религий. Союз безбожников (1925 г.) под руководством Е.М. Ярославского стал массовой организацией и к 1932 г. насчитывал 5, 5 млн. человек. В 1929 г. в него входили 200 тыс. евреев, издавалась на идиш газета «Эпикорейс». В середине 1930 гг. власти разрешали оставить одну синагогу в городах, где проживало большое число евреев (например, в Киеве). К 1 декабря 1933 г. было закрыто 257 синагог – 57% от существовавших в первые годы советской власти. В конце 1934 г. была закрыта хоральная синагога в Одессе, несмотря на ходатайства верующих к центральным властям. С 1929 г. власти значительно повысили налоги на выпечку мацы. 10 февраля 1937 г. Комиссия по вопросам культа при ЦИК СССР запретила всем еврейским религиозным общинам выпекать мацу; её разрешалось выпекать только в государственных пекарнях, что делало её непригодной для употребления религиозными евреями. Это решение вызвало волну протестов иудеев. Перепись 1937 г. показала, что только 17,4% евреййского населения старше 16 лет считали себя верующими. Молодёжь стала активно изучать русский язык, получать светское образование и к 1939 г. уже 55% евреев считали родным языком русский. Происходил быстрый процесс добровольной ассимиляции. Большинство интеллигенции еврейского происхождения, вырвавшись за «черту осёдлости», поступали на государственную службу или занимались преподавательской деятельностью. Во время террора 1937–1938 гг. большинство служителей еврейского религиозного культа были репрессированы. Продолжалось закрытие немногих оставшихся синагог. В то же время в Москве при синагоге в Марьиной Роще существовала полулегальная община «Ахим» («Братья»), возникшая в 1930 гг. Она сложилась как погребальное братство и насчитывала около 300 человек. Большую часть её расходов составляла помощь вдовам и детям; в частной квартире происходили занятия, где изучались Тора и Талмуд. До войны деятельность общины была разносторонней, а оставшиеся в живых её члены собирались до конца 1950 гг. Неашкеназские общины сохранились в большем количестве.