В вопросе о влиянии Античности на христианство он не был последователен. Останавливаясь подробно на понятии «рецепция», отмечал, что античное философское наследие либо принималось христианством в той мере, в какой оно соответствовало христианству, либо его использование, когда речь шла о богословской терминологии, предполагало подчинение философского термина христианскому пониманию. Хотя рецепцию начинали отдельные представители христианского богословия, она, писал В.В. Зеньковский, «осуществляется только Церковью», её соборным разумом. В отношении к иудейству, отмечал он, «христианство преодолело соблазн иудео-христианства (т.е. признания, что в христианство можно войти лишь через иудейство)»; не играло определяющей роли для формирования христианского вероучения и античное религиозно-философское умозрение, представленное Филоном Александрийским и традицией неоплатонизма. В.В. Зеньковский руководствовался методологическим требованием объяснять дохристианские религии и их культы (как стремившиеся к истине, но не знавшие Христа) из христианства, а не наоборот, выводить христианство из других религий и учений. Рассматривая христианство в его двуединстве как явление сверхисторическое, а потому непостижимое для исторических исследований и вместе с тем как историческое – существующее в исторической реальности, В.В. Зеньковский не только не отрицал влияния язычества на христианство, но нередко переоценивал его. Одной из центральных идей «Апологетики» становится идея «вхождения христианства в историческую среду». В.В. Зеньковский писал: «Впитывая в себя языковой материал и мыслительные построения из внехристианского мира и преображая всё это в свете Христовом, Церковь связывала себя все глубже и ясней с историей...» Понимая это «вхождение в историю» и рецепцию внехристианских источников широко, как в отношении вероучения, так и в отношении богослужения, он, в частности, считал, что именно «рациональное истолкование тайны триединства в Боге было связано с христианской рецепцией Платоновых анализов о соотношении “общего” и “частного”», а раскрытие христологического догмата стало возможным «на основе христианской рецепции учения Аристотеля об “ипостаси”». В третьей части (о церкви) В.В. Зеньковский, продолжая тему историчности христианства, рассматривал отношение христианства и церкви, критиковал идею бесцерковного христианства как ложную в своём основании и извращающую суть христианства. Основную причину ухода людей из церкви он видел в непонимании того, что церковь имеет божественную и человеческую стороны. «В своей божественной стороне, – писал В.В. Зеньковский, – Церковь, имея главой Господа Иисуса Христа, всегда оживотворяется Святым Духом и свята, но по своей человеческой стороне она и свята и не свята». Христианская жизнь, полная испытаний и искушений, требует мужества от христианина и нуждается в поддержке, которую может найти только в церкви. Отмечая, что понятие церкви ни в коем случае не может быть отождествлено с понятием клира, В.В. Зеньковский делал упор на истинности самого церковного сознания как обнимающего «все стороны Церкви, и вероучение, и таинства, и богослужебную жизнь, и иерархический строй Церкви».