Согласно Гуго Сен-Викторскому, «благодаря тому, что божество соединилось с человечеством, всё то, что божество имеет по природе (per naturam), человечество от самого божества получило по благодати (per gratiam). Так что согласно этому неизречённому соединению в Его человечестве Богу принадлежало всё, что свойственно человечеству, а в Его божестве человеку принадлежало всё, что свойственно Богу. Поэтому человечество Слова с первого момента зачатия по неизречённому соединению с божеством в своей разумной душе обрело полную и совершенную мудрость, могущество, силу и благость; и как оно существовало нераздельно в соединении с божеством, так и неизменно пребывало в той полноте силы, которую имело из-за соединения с божеством». Подобным образом и Ансельм Кентерберийский утверждал, что, поскольку во Христе человек и Бог Слово всегда были одним Лицом, Он никогда не был лишён совершенной праведности, премудрости и силы, которую Его человеческая природа получила от божественной. Развивая идеи Августина Блаженного и Боэция, многие схоласты говорили о том, что для спасения всех людей человечество Христа должно было соответствовать всем четырём состояниям человеческой природы – до грехопадения, после грехопадения и до благодати, после восстановления и под благодатью, а также после прославления. От первого Он имел возможность как умирать, так и не умирать (ведь Он умер вольно) и свободу от греха; от второго – естественные немощи; от третьего – полноту благодати; от четвёртого – невозможность грешить и совершенное созерцание Бога. По учению схоластов, результатом Воплощения является Христос – «воплощённое Слово» (Verbum incarnatum), «совершенный Бог и совершенный человек» (perfectus Deus et perfectus homo), в одном Лице соединивший две природы – божественную и человеческую, причём после соединения обе природы остаются целостными и полностью сохраняют свои особые свойства, так что они и не превращаются одна в другую, и не образуют при смешении какую-то третью природу. Христос, как истинный Бог и истинный человек, остаётся единым «не по смешению сущности, а по единству Лица». Иисус Христос – «истинный Бог, и истинный человек; одно Лицо в двух природах, и две природы в одном Лице». Он имеет два различных действия и две различные воли, соответствующие двум Его природам, т.е. волю божественную и волю человеческую. Уже в VII в. на Западе Толедские соборы сформулировали учение о «трёх сущностях» во Христе, которое часто встречается у схоластов: «Христос – одно Лицо, две природы (божественная и человеческая) и три сущности (божество-плоть-душа), различающиеся нераздельно и соединённые неслиянно». Бернард Клервоский излагал это учение, рассматривая личное единство Богочеловека Христа в неразрывной связи с божественным единством Святой Троицы: если в Боге три Лица суть одна сущность, то во Христе, наоборот, «три сущности суть одно Лицо» (tres essentiae una persona sunt), т.е. «Слово, душа и плоть без смешения сущностей суть одно Лицо, равно как они сохраняют и свою множественность без ущерба для личного единства». Вслед за Иоанном Дамаскиным некоторые схоласты, говоря о Христе, употребляли выражение «сложное Лицо (persona composita), состоящее из двух природ или из трёх сущностей». Фома Аквинский пояснял эту формулу, говоря о двух способах понимания Лица (Ипостаси) Христа: как «само по себе» (in se) оно совершенно простое, так же как и природа Бога Слова; но как «самостоятельное существование в какой-либо природе» (subsistere in aliqua natura) оно существует в двух природах (subsistit in duabus naturis). Из этого он делает вывод, что, хотя во Христе один самостоятельно сущий (unum subsistens), в Нём есть два разных основания самостоятельного существования (ratio subsistendi). Поэтому Христос в той мере называется «сложным Лицом», в какой Он есть один самостоятельно сущий в двух природах. По учению схоластов, поскольку во Христе две природы существуют в одной и той же Ипостаси, о ней могут сказываться имена обеих природ – Бог и человек. Поэтому о человеке может сказываться то, что принадлежит божественной природе, а о Боге – то, что принадлежит человеческой природе. При этом то, что принадлежит божественной природе, сказывается во Христе сообразно божественной природе, а то, что принадлежит человеческой природе, сказывается в Нём сообразно человеческой природе. Но поскольку во Христе Один и Тот же есть сын человеческий и Сын Божий, то всё, что принадлежит Одному и Тому же, тождественно и между собой, так что необходимо есть «взаимообмен свойств» (communicatio idiomatum), т.е. всё, что говорится о Сыне Божьем, говорится и о сыне человеческом, и наоборот. Кроме того, из-за единства Лица Христа можно одновременно приписывать Ему имена той и другой природы и равным образом называть Его и Богочеловеком (Deus homo), и Человекобогом (homo Deus). Вследствие этого взаимообмена свойств Дева Мария истинно называется Матерью Божьей (Mater Dei). Поскольку во Христе одна природа соединена с другой по Лицу, то на основании этого соединения божественная природа называется воплощённой и человеческая – обожествлённой.