Житие составлено в IX в., и описываемый поход должен был происходить до 842 г. Росы, «этот губительный на деле и по имени народ, начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул, наконец, и отечества святого (Амастриды, города Георгия), посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев… Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их стоят нечестивые алтари, совершаются беззаконные возлияния и приносятся жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу». Подобные бедствия, замечает агиограф, не раз испытывала библейская святая земля – Израиль. Но вот завоеватели вторгаются в храм в Амастриды, чтобы разграбить гробницу святого Георгия. В тот же момент они лишаются способности передвигаться и могут лишь говорить. Потрясённые варвары обещают отпустить на волю пленённых христиан, если те походатайствуют за них перед Богом и святыми. Тогда устраивается возжжение светильников и всенощное бдение. Исцелившиеся варвары клянутся больше не осквернять святынь. Правда, об их обращении не говорится, но агиограф пишет, что те, что прежде поклонялись рощам и лугам (и приносили кровавые человеческие жертвы), стали почитать Божественные храмы благодаря заступничеству святого. Упоминание губительного по имени народа вызывает библейские ассоциации с «князем Рос» пророка Иезекииля. Исследователи не могут не признать и того, что исторические факты начального русского христианства хоть и с трудом, но распознаются в патетической риторике двух проповедей (гомилий) Константинопольского патриарха Фотия (858–867 и 877–886 гг.) в описаниях бедствий, которые претерпела столица империи. Он обращается к библейскому  пророку Иеремии о потерянном Иерусалиме: “Что за гнетущий и тяжкий удар и гнев? Откуда обрушилась на нас эта страшная гроза гиперборейская? … Разве не из-за грехов наших всё это постигло нас? Не знаменует ли ужас настоящего страшные и неподкупные судилища будущего? … Из-за этого шум брани на земле нашей и великое разрушение; из-за этого выполз народ с севера, словно устремляясь на другой Иерусалим, и народ поднялся от краёв земли, держа лук и копьё». Из проповеди исследователи делают вывод, что враги пришли на Царьград из гиперборейских северных пределов – далее патриарх Фотий именует русь «скифским народом», как греки именовали со времён Геродота «северных варваров». Описываемый патриархом Фотием набег действительно напоминает поход викингов, бессмысленно истреблявших всё живое на захваченной земле. В этом риторическом пассаже содержится известие о том, что русь перед походом поработила окрестных жителей. Греческие авторы не знают предводителей, зато им известны последствия, не упомянутые Нестором (ведь он составлял свою летопись, как принято считать, в конце XI – начале XII вв. и не знал всех греческих известий). Патриарх Фотий писал в своём «Окружном послании» 867 г. восточным патриархам, что не только болгары приняли крещение, но и «прославленный в жестокости народ рос» переменил свою нечестивую веру на христианскую и принял епископа. Итальянский автор Иоанн Дьякон в конце X в. называет русь, напавшую на Константинополь в 860 г., норманнами.