Получить представление о числе грамотных коптов исследователи могут только при изучении деловых документов, а точнее – подписей лиц, выдающих документ, и свидетелей. Расцвет коптской документалистики пришёлся на VIII в., от которого дошло подавляющее большинство документов, а также эпиграфических памятников: византийская администрация с греческим делопроизводством прекратила существование, а новая (арабская) ещё не успела сложиться. Формуляры остались прежними, равно как юридические формулы и терминология, заимствованная из греческого языка, т.е. коптский язык был попросту допущен в административную сферу. Процесс же замены греческого и коптского делопроизводства арабским требовал коренной перестройки. Крупнейший коптский документальный фонд был обнаружен в Джеме (район Фив) и датирован второй половиной VIII в. По мнению Франка Штейнмана, число грамотных коптов в тот период могло достигать 40–50 %, причём в соответствующих социальных группах этот процент был намного больше. Среди духовенства грамотных было 78 %, а в среде деревенской администрации – 32 %. В то же время большинство домо- и землевладельцев, фигурировавших в документах, были неграмотными. Среди представителей низших сословий, живших поблизости от монастырей, процент грамотных был выше – в одном из документов фигурирует грамотный пастух. Переписка простых людей велась обычно на остраконах из глины или известняка; тематика её разнообразна, особенно много статистического материала дают исследователям деловые записки и просьбы, адресованные родственникам или соседям. Есть также свидетельства грамотности женщин – при раскопках исследователи обнаружили документы и письма, созданные женщинами, в том числе переписанные ими собственноручно. Почерк и манера письма при этом ничем не отличается от почерка на документах, написанных мужчинами. У Евсевия Кесарийского приводятся сведения о женщинах-каллиграфах, которых брали на работу в греческие скриптории, а в документах упоминаются также и коптские женщины, которые переписывали книги на заказ. Владельцы частных книжных собраний упоминаются в святоотеческой литературе IV – первой половины V вв. Евагрий Понтийский обладал коллекцией «канонических и великолепных книг», которые были сожжены при гонениях на оригенизм. Пафнутий Скитский был однажды обвинён в краже книги у своего сотоварища-монаха по наговору последнего, подбросившего свою книгу в келью. Материальные свидетельства существования частных книжных собраний у коптов хранятся в женевской библиотеке Бодмера и других музейных собраниях Европы и США. В Женеве хранятся двадцать книг IV в., происходящих из не известного исследователям места в Верхнем Египте. Некогда это была единая библиотека какого-то образованного человека. Туда входили: на греческом языке – часть «Илиады», «Угрюмец» Менандра, «Гомилия» Мелитона, апокриф «Рождество Марии», апокрифическая переписка апостола Павла с коринфянами, одиннадцатая ода Соломона, отрывки из литургии, несколько копий Евангелия от Луки и от Иоанна, Псалмы 33-й и 34-й, «Деяния святых апостолов» и разные послания апостолов; на коптском языке – часть «Бытия» и «Второзакония», «Исход», Притчи, книги пророков Осии, Иеремии, Варуха. Евангелия от Матфея и от Иоанна, «Послание к Римлянам». Книги были в кожаных переплётах на папирусной основе, большинство их переписано на папирусе, некоторые – на пергаменте.