В апостольское время центром объединения была евхаристия, но при возможности нескольких евхаристических собраний центр этот раздробился. Если евхаристических собраний фактически несколько, то, тем не менее, только одно может быть истинным, правильным, твёрдым. Если евхаристию могут совершать разные лица, то они могут и устраивать отдельные собрания. Для того чтобы избежать всякой возможности разных евхаристических собраний, надо устранить от совершения евхаристии всех лиц, кроме одного. Когда вопрос был поставлен таким образом, то естественно, согласно всей прежней традиции, таким единственным лицом является епископ. Вместе с тем появился видимый знак правильности евхаристии – совершение её епископом. «Только та Евхаристия должна почитаться истинной, которая совершается епископом или тем, кому он предоставит это». Устранение от совершения евхаристии всех лиц, в том числе пресвитеров, не было окончательным, т.к. это означало бы разрыв с церковной традицией. Оно было относительным в том смысле, что никто не может устраивать отдельных евхаристических собраний. Внутри единого евхаристического собрания евхаристия может совершаться разными лицами, но с согласия епископа. Согласно прежнему евхаристическому порядку, пресвитеры (как и другие лица) могли совершать евхаристию. С одобрения пресвитериума теперь пресвитеры потеряли самостоятельное право на её совершение и могли её совершать (как и другие лица) только с согласия епископа. Как единственный совершитель евхаристии, епископ делается единственным центром церковного единения. Только тот, кто с епископом, тот пребывает в единении любви. «Кто суть Божии и Иисус Христовы, те с епископом». «Почитающий епископа, почтён Богом: делающие что-либо без ведома епископа, служат диаволу». «Если кто станет тщеславиться, тот погиб, а если будет почитать себя больше епископа, пропал совершенно». Быть с епископом – быть в церкви и иметь участие в евхаристическом общении, наоборот: кто участвует в евхаристии, тот с епископом. «Кто внутри алтаря, тот чист, а кто вне его, тот нечист». Все до единого без исключения должны быть «соединены в одной вере и в Иисусе Христе, происшедшем по плоти от рода Давидова, Сыне человеческом и Сыне Божьем, так что повинуйтесь епископу и пресвитерству в совершенном единомыслии, преломляя один хлеб, это врачество без смущения, не только предохраняющее от смерти, но и дарующее вечную жизнь в Иисусе Христе». Таким образом, по Игнатию Богоносцу, не установление единоличного епископата должно привести к одному евхаристическому собранию, а наоборот, одно евхаристическое собрание привело к ясному и отчётливому выделению одного епископа из числа пресвитеров. «Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна Чаша в единении Крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитерами и диаконами, сослужителями моими, дабы всё, что делается, делали мы от Бога». Отсюда определяется основной внутренний мотив всего учения Игнатия Богоносца о епископате – сохранение единства евхаристического собрания, что равносильно сохранению целостности и полноты церковной природы общины.