Из всех служений первоначальной церкви апостол Павел отдаёт на хранение Богу только епископское служение, что указывает на существование особой связи между апостолом и этим служением. Как редкое и счастливое исключение в сохранённых дееписателем словах апостола Павла есть подлинные первоисточники церковной традиции, которая впервые выражена в Послании к коринфянам Климента Римского: «Проповедуя по различным странам и городам, они (апостолы) первенцев из верующих, по духовном испытании, поставляли в епископы и диаконы для будущих верующих». Вместе с тем именно здесь лежит разгадка безнадежно запутанного спора о коллегиальном или единоличном епископате первоначальной церкви. Он был коллегиальным, потому что епископу была вверена коллегии, и, одновременно, единоличным, так как фактически епископом осуществлялась одним лицом. По мнению исследователей, определить точно, в чём заключалось служение епископа при существующих источниках апостольского времени невозможно. Исследователи замечают, что в этом нет особой надобности, т.к. в ней участвовала вся церковь через пророческое откровение и свидетельство народа о нём. Существенно более важным исследователям представляется другой вопрос, включало ли это служение епископа то, что мы называем литургическим служением, главным образом, конечно, совершение таинства евхаристии. В новозаветных писаниях о священстве (1Пет. 2:9) говорится в применении ко всему новозаветному Израилю. Это означает, что ветхозаветное особое священство было заменено всеобщим священством. Евхаристия заменила все ветхозаветные жертвы, и евхаристическое собрание стало новым Иерусалимским храмом, как местом присутствия Бога. Если каждое служение передавало благодатные дары, то тем более была необходима особая харизма для совершения евхаристии. Между тем исследователи совсем не находят упоминания о харизме литургического служения. Исследователи считают крайне знаменательным, что в послании апостола Павла не говорится о совершающем евхаристию. Если бы совершение евхаристии одинаково принадлежало всем членам общины, то, вероятно, в связи с этим легче могли возникнуть споры, как это было с пророческим служением и говорением языками. Отсюда исследователи делают вывод, что совершение евхаристии входило в одно из перечисленных апостолом Павлом служений, причём оно было так связано с этим служением, что в апостольское время не вызывало никаких претензий со стороны других харизматиков. Богослужебный порядок первохристианства складывался под сильным влиянием синагогального строя. Хотя заключения по аналогии не всегда допустимы, но в вопросе о совершении евхаристии они вполне законны: оно принадлежало пресвитерам, т.е. входило в харизму управления. Помимо синагогальной практики в этом вопросе немалое значение имеют, помимо ветхозаветных, и чисто христианские мотивы. Евхаристия связана была с агапами – вечерями любви, – да и сама она имела характер «вечери». Совершенно естественно предполагать, что председательствование на вечере принадлежало «хозяину», какими были пресвитеры. Совершение евхаристии принадлежало пресвитерам, но не было их исключительной прерогативой: они могли поручить совершение евхаристии другим лицам или по пророческому вдохновению, или в знак особого внимания и уважения.