После кончины Пасхазия Радберта монах Ратрамн из Корби обвинил его в подделке творений св. отцов. К фальсификации церковных преданий был причастен и аббат Хильдуин: в Житии св. Дионисия Парижского он подробно обосновал ложное отождествление этого святого с Дионисием Ареопагитом и включил в текст вымышленный рассказ о видении папы Стефана II во время посещения им аббатства Сен-Дени в 754 г. По мнению Й. Фрида, среди этих исторических фальсификаций было и «Постановление Константина», которое могло быть составлено в начале 830 гг. в Корби или в Сен-Дени. При его создании использовались различные редакции «Деяний Сильвестра», акты Римских соборов 769 и 798 гг., папские послания и другие документы, доступные насельникам обоих монастырей. Согласно Й. Фриду, способ использования источников в «Постановлении Константина» имеет сходство с «мозаичной техникой» составителей «Лжеисидоровых декреталий», в текст которых искусно вплетены цитаты из подлинных текстов и аллюзии на них. Противники гипотезы о франкском происхождении «Постановления Константина» отрицали сходство текста с «Лжеисидоровыми декреталиями». К.Г. Шон указал на существенные расхождения между этими текстами. Так, в «Постановлении Константина» утверждается, что Римский епископ получил высшую церковную власть от императора Константина, тогда как в «Лжеисидоровых декреталиях» подчёркивается, что духовная власть папы исходила от Христа. В «Постановлении Константина» говорится о пяти патриарших кафедрах («praecipuas sedes»), а в «Лжеисидоровых декреталиях» – только о трёх патриархатах (Римском, Александрийском и Антиохийском). Исследователи отмечают, что литературный стиль и способы использования источников в «Постановлении Константина» и в «Лжеисидоровых декреталиях» существенно отличаются. К. Гудсон и Дж. Нельсон также отвергли предположение Й. Фрида о связи между «Постановлением Константина» и «Лжеисидоровыми декреталиями», но согласились с тем, что причины создания текста следует искать во взаимоотношениях папы Римского с франкскими правителями из династии Каролингов. Согласно К. Гудсон и Дж. Нельсон, основная тема «Постановления Константина» – сотрудничество понтифика как предстоятеля Вселенской церкви с императором как с защитником веры; эта тема приобрела актуальность в годы, предшествовавшие императорской коронации Карла Великого (800 г.). О «дружбе» («amicitia») и «союзе» («pactum»), взаимной духовной и материальной поддержке говорилось в эпитафиях папы Адриана I, составленных Алкуином и епископом Теодульфом Орлеанским, в письме Карла Великого папе Льву III (796 г.) и в надписи на вотивной короне, подаренной римской базилике св. Петра папой Римским Адрианом I. В этих текстах подчёркивается, что граница между духовной и светской властями установлена Самим Христом, поэтому папа Римский и король (император) должны помогать друг другу ради благополучия церкви и всех христиан, несмотря на то что сферы их деятельности различны. В качестве иллюстрации церковно-политических представлений, изложенных в «Постановлении Константина»,