С помощью подобных неологизмов киренаики пытались подчеркнуть, что претерпевание субъективно связывается человеком с неким уже пережитым ранее ощущением, впоследствии обобщённым разумом и соотнесённым с условным воздействующим объектом, тогда как действительный воздействующий объект всегда остаётся неизвестным, так что он не может быть назван с достоверностью. Таким образом, хотя распознанное ощущение становится в дальнейшем объектом для разума, соотносящего с ним некое понятие или группу понятий, а затем классифицирующего понятия в мышлении с помощью имён и связок, разум, согласно киренаикам, не имеет доступа к самим вещам и оперирует лишь опосредованными ощущениями данными о претерпеваниях. Ощущения также не связаны непосредственно с вещами, но имеют объектом содержание единичных претерпеваний. В силу этого претерпевания оказываются единственным истинным базисом всякого знания: человек всегда обладает интуитивным знанием о том, какое претерпевание он переживает; согласно Сексту Эмпирику, киренаики считали это знание истинным, твёрдым, безошибочным, неопровержимым. При этом человек не имеет знания ни о внешней причине претерпевания (кроме общего знания, что некая неопределённая аффицирующая причина существует), ни о том, насколько верно его разум классифицирует претерпевания сообразно понятиям. В источниках подчёркивается недоверие киренаиков к разуму в его дискурсивной функции; по словам Секста Эмпирика, если платоники «создавали сложный критерий (истины) из очевидности и разума», то киренаики «сводят критерий к очевидности и претерпеваниям», тем самым исключая возможность того, что истинное знание формируется в процессе обработки разумом данных чувств. Говоря о том, что человек «постигает» только претерпевания, киренаики вместе с тем не отрицали ни существование внешнего мира, ни наличие у человека неких сведений о нём. Согласно рассуждениям киренаиков, постижение – это не просто знание, но знание, несомненное в своей очевидности, а таким может быть только знание о непосредственно данных человеку собственных претерпеваниях. Все прочие знания, не обладающие этой очевидностью, есть лишь мнения, которые условны и не могут быть трансформированы в нормативное знание, обладающее одинаковой истинностью для всех людей. Подлинное знание человека о мире, согласно киренаикам, – это не конструируемые теоретические понятия разума, которые есть лишь мнения, но совокупность результатов личного и неповторимого соприкосновения с миром, которая принципиально необобщаема, т.к. «каждый имеет только собственные претерпевания. Люди получают «от одного и того же неодинаковые впечатления» в силу эмпирического различия между их органами чувств, познавательными способностями и условиями познания; последующее интерсубъективное обобщение этих впечатлений приводит к созданию «общих имён» для вещей, т.е. условных описаний объективированных ощущений, позволяющих людям вести общение и совместную деятельность; однако общность имён является, в конечном счёте, лишь условной договоренностью. Учение киренаиков о человеческом познании выявляет их базовые теоретические установки онтологического характера. Единичный человек признаётся ими самотождественной и постоянной во времени личностью, обладающей некими присущими только ей врождёнными и приобретёнными свойствами.