Первое косвенное доказательство существования кантов в первой половине ХVII в. отмечают в южнорусской «учёной» поэзии нового стиля, которую и декламировали, и пели. Иеромонах (впоследствии архимандрит) Кирилл (Транквиллион-Ставровецкий в сборнике «Перло многоцiнноє» (Чернигов, 1646 г.) обратился к «чительнику» по поводу одного поэтического произведения: «...Хоть спiвай, хоть читай, тылко свiтом его душу свою просвещай, утiшай». Уровень образования в православной среде повысился благодаря появлению греко-славянских и славяно-греко-латинских школ, коллегий, академий, в которых изучались различные языки: церковнославянский, классические (греческий, латынь), государственный (польский) и другие национальные (в киевской коллегии – немецкий, французский). В учебных заведениях разного уровня осваивали грамматику, риторику, поэтику, диалектику, логику, богословие, историю, философию и другие науки. Это позволяло образованным книжникам грамотно переводить и сочинять поэтические тексты (силлабические вирши) духовного и светского содержания разных жанров: посвящения, панегирики, описи гербов, «ляментные» стихи «на жалостный погреб» и др. Восхвалялись добродетели иерархов, покровителей, меценатов, отрабатывались этикетные приёмы выразительности: образные контрасты, гиперболы, символика, параллелизмы, тропы, аллегории и др., известные по более поздним текстам кантов. В состав квадривиума в системе образования, согласно западноевропейской средневековой традиции, входила музыка: на занятиях изучали правила хорового пения, музыкальную теорию (музыкальная грамота, аккордика, сольмизация), правила создания произведения на основе ведущей мелодии, композицию, разучивали известные и сочиняли новые напевы, а также учились пользоваться пятилинейным нотным письмом – так называемой киевской нотацией. «Мусикийская учёность», необходимая для сочинения и исполнения кантов и партесной музыки, разносторонне отражена в музыкально-теоретических трактатах, например, в «Грамматике мусикийской» Н.П. Дилецкого. Второе косвенное доказательство существования кантов до середины ХVII в. – появление в «Ирмологионах» второй четверти ХVII в. новых богослужебных напевов, в которых совмещались интонации знаменного распева и кантов. Новые несложные напевы предназначались для озвучивания текста херувимской песни (куплетной структуры). Не отказываясь от традиционного торжественного мелизматического напева херувимской, распевщики использовали краткие мелодии, как полагают исследователи, в будничных монастырских литургиях или в другие дни, когда это было необходимо. Третьим свидетельством существования ранних украинских кантов исследователи считают то, что в русских песенниках 1650 гг. есть их записи, очевидно, сделанные с голоса приехавших в это время в Москву украинских певцов. В традиции Московской Руси было принято скрупулёзно фиксировать певческий и песенный репертуар, поэтому в это время уже были записаны польские, русские и украинские канты. До середины ХVII в. единичные образцы украинских кантов записывались в виде дополнений в церковно-певческих, служебных и других книгах.