Так, в Центральном Черноземье буевцы самоназывались по фамилии бывшего временно управлявшего Воронежской епархией Козловского епископа Алексия (Буя), сторонника митрополита Иосифа. Позднее к буевцам примкнули уаровцы – паства канонического Липецкого епископа Уара (Шмарина). Ерофеевцы на Вологодчине вели свою традицию от Никольского епископа Иерофея (Афонина), бывшего викария Великоустюжской епархии; викториане и нектариевцы в Среднем Поволжье и Предуралье – от бывших викариев Вятской епархии: Глазовского епископа Виктора (Островидова) и Яранского епископа Нектария (Трезвинского). В связи с продолжавшимися массовыми арестами духовенства общины оппозиционных церковных течений оставались уже не только без архипастырского, но часто и без пастырского окормления. Отсутствие священников вынуждало их отказаться от большинства таинств, а сохранившиеся обряды во многом упростились. Крещение, отпевание, а иногда и подобие причастия стали проводить заменяющие священника наиболее авторитетные члены общины (порой из церковнослужителей) – пожилые мужчины, так называемые дедушки, или женщины-чернички, своего рода самопостриженные монахини. Нередко в нелегальные религиозные группы проникали мошенники, выдававшие себя за духовных лиц. Так, в 1940 г. в Киеве один из деятелей подпольного религиозного движения Михаил Алексеевич Поздеев после освобождения из лагеря представлялся якобы вернувшимся из ссылки архиепископом Серафимом (Остроумовым), который к тому времени уже был казнён. В том же году М.А. Поздеев был вновь арестован и приговорён за мошенничество к тюремному заключению. В целом для оказавшихся в изоляции катакомбных общин, причисляемых к ИПЦ, было характерно постепенное приобретение некоторых черт сектантства. Этому способствовали и изначально примкнувшие в иосифлянскому движению полусектантские эсхатологические группировки, прежде всего, иоанниты, которые придерживались учения о божественной сущности Иоанна Кронштадтского и о скором наступлении конца света. Во время следствия по делу «Ленинградского филиала ИПЦ» иоанниты были выделены в самостоятельную группу во главе с настоятелем кронштадтского Андреевского собора протоиереем Николаем Симо (на допросах он отвергал свою принадлежность и к иоаннитам, и к иосифлянам). Иоанниты также проходили среди обвиняемых по делам «филиалов ИПЦ» на юге и востоке Украины, в ряде других мест. На следствии по делу белорусских «филиалов ИПЦ» выявилось участие в иосифлянском движении и членов местных полусектантских групп эсхатологического толка, основателем которых был священник Феодор Андреевич Рафанович, настоятель храма в селе Шерстин (на территории современной Гомельской области), высланный из Белоруссии не позднее 1928 г. В конце 1920 гг. эти общины, называвшиеся местными органами власти «сектой шерстинцев», действовали в Могилёвском, Бобруйском и Гомельском округах. Шерстинцы подчинялись протоиерею Павлу Никаноровичу Левашову, который, в свою очередь, признавал своим правящим архиереем фактического руководителя иосифлян епископа Димитрия (Любимова).