Одно из первых возражений Тертуллиана гностику Праксею заключается в том, что Праксей произнёс своё исповедание по тщеславию, из-за желания прославиться. Яснее всего охарактеризовал различие между истинным и ложным исповедничеством Киприан Карфагенский в письме к своей пастве: «Никто из вас да не производит тревоги между братьями и никто да не выдаёт себя добровольно пред язычниками; ибо тот только, кто задержан и отдан под стражу, должен вести речь, – так как в это время говорит в нас Господь, Которому угодно, чтобы мы исповедали Его, но не выставлялись [со своим исповеданием]». Даже истинные исповедники, которых община поддерживала во время их тюремного заключения, навлекали на себя острую критику, если, выйдя на свободу, начинали хвалиться своим подвигом. Многие епископы предпочитали благоразумно избегать открытых столкновений с язычниками и укрывались от гонителей, продолжая управлять своей паствой, что давало некоторым повод отделяться от общения с епископом и устраивать раскольнические сообщества, противопоставляя строгость своей жизни и открытое исповедание веры «конформизму» иерархии. Именно вопрос открытого исповедания веры стал основным пунктом разногласия кафолической церкви с монтанистами и донатистами. Уклонившийся в монтанизм Тертуллиан критиковал любую мысль о бегстве от преследований, считая его отречением от веры. Киприан Карфагенский, избежавший гонений и управлявший Карфагенской церковью посредством писем, был вынужден доказывать, что спасшийся бегством епископ – это тоже исповедник, который, хотя и не произнёс своего исповедания публично перед судьёй, исповедал свою веру, когда выполнил долг епископа по заботе обо всей общине. Если исповедник признавался таковым церковью, он пользовался всеобщим уважением, в определённом смысле считался клириком и получал материальную помощь от общины. Согласно «Апостольскому преданию», иерархическая структура христианской общины состоит из степеней епископа, пресвитера, диакона, исповедника, чтеца, пребывающих в девстве, и целителя. Причём исповедник не имеет нужды в рукоположении: «На исповедника же, если он был в оковах за имя Господне, да не возлагается рука ни для диаконства, ни для пресвитерства. Ибо он уже имеет честь пресвитерства в силу своего исповедничества. Если же он посвящается во епископа, да возлагается на него рука. Если же исповедник не приводился к властям и не был заключён в оковы, ни брошен в темницу, ни осуждён к другому наказанию, но случайно был только наказан за имя Господа нашего и понёс только домашнее притеснение, и если он исповедал веру, то если достоин какого-либо служения, пусть возлагается на него рука». Это же правило содержат «Апостольские постановления» (около 380 г.): «Я, Иаков Алфеев, постановляю об исповедниках. Исповедник не рукополагается, ибо исповедание есть дело воли и терпения; но он достоин великой чести пресвитерства как исповедавший имя Бога и Христа Его пред народами и царями. Если же нужно, чтобы он был епископом, то рукополагается. А если какой исповедник, не рукоположённый, похитит себе таковое достоинство как бы за исповедание, то да будет он извержен и отринут, ибо он не исповедник, потому что отринул постановление Христово, и есть хуже неверного».