1. Прежде всего, речь идёт об искуплении жизни. Только жизнь является адекватной платой за жизнь. Господь отдаёт Свою жизнь за жизнь всех, предав «Себя для искупления всех» (1 Тим. 2:6). По крайней мере, те многие, кто приняли Его благовестие, обретают плоды этой Самоотдачи, результат которой – окончательная победа над смертью (ср.: 1 Кор. 15:26). Дилемма «жизнь и смерть» разрешается в масштабе «жизни вечной» и «смертного удела»: результат служения Христа, плод Его смерти – это преодоление смертного удела как неизменной данности бытия мира после грехопадения и обретение дара вечной жизни, что и является искуплением мира, человеческого рода и твари (Ин. 3:14–17; Рим. 8:21; 2 Тим. 1:10). В четвёртом Евангелии эта дилемма представляется в образах противостояния истинной, вечной жизни, «воды живой», которая есть жизнь в Отце через Сына, и жизни по плоти, ведущей к тлению и погибели; света и тьмы; воскресения и смерти. В широком евангельском контексте Мф. 20:28 необходимо предполагает Воскресение. К текстам Нового Завета, прямо говорящим об искуплении, исследователи также относят: 2 Петр. 2:1; Рим. 8:23; Гал. 2:20. 2. Искупление как освобождение. В эллинистическом мире слово «искупление» означало выкуп за освобождение раба. Таким образом, смерть Христа является и платой за человеческую свободу. Как и при понимании искупления в значении «искупления жизни», «выкуп за свободу» предполагает ёмкий образ, позволяющий подойти к осознанию искупления с разных сторон, диктуемых многогранностью религиозной проблематики свободы. В диалектике «закона» и «благодати», несовершенства и совершенства, недостаточности и полноты у апостола Павла акт искупления – это освобождение от «клятвы» закона (Гал. 3:13), препятствующей приобщению к полноте и совершенству жизни с Богом, «усыновлению» (Гал. 4:5). Искупление – это освобождение от власти греха (Тит. 2:14; ср.: Ин. 8:34. 36; Рим. 6:18; Гал. 1:4). Однако в Новом Завете за искуплением как освобождением от рабства исследователи видят не только метафору, но и непосредственное значение. В иудейской среде межзаветного периода широко бытовало представление, что мир и человечество в этом веке пребывают под властью дьявола. Пришествие Мессии, Христа, должно было, в том числе, стать освобождением от неё. В Новом Завете подобное понимание миссии Иисуса Христа выражено в: Лк. 4:18; 10:18; 11:20; 13:16; Ин. 12:31; 16:11; Кол. 1:13–14; Евр. 2:14–15. 3. Очевидная аналогия высказывания Мф. 20:28 с образом страдающего Раба Господня у пророка Исаии (Ис. 52:13–53:12) позволяет исследователям говорить о смерти Христовой как искупительной Жертве. В Ветхом Завете «жертва повинности» или «жертва за грех» (Ис. 53:10; Лев. 6:24–7:10; и др.) это – «величайшая святыня» (Лев. 6:25; 7:1; Числ. 18:9), та плата, которая полагается за возможность возвращения к состоянию святости, утраченной из-за греха. Её исключительная ценность позволяет говорить о ней как о чём-то большем, чем о жертве, приносимой людьми. Возможность вновь обрести утраченную святость есть дар Божий ветхозаветному Израилю и его предназначение (Исх. 19:6; Лев. 19:2; 20:26).