Более подробное описание содержится в сводном подлиннике XVIII в., принадлежавшем историку искусства Георгию Дмитриевичу Филимонову (1828–1898 гг.), где говорится о «ризах святительских, как на архимандритах» и приводится текст обращения святого к братии, который надлежало помещать на свитке: «Не скорбите о сем, но разумейте по сему, яко, аще стяжу дерзновение к Богу, и дело Ему моё угодно будет, не токмо место оскудеет, но и вельми распространится по моем преставлении, аще любовь имате». В этих описаниях традиция, обладавшая устойчивыми признаками иконография Евфимия-инока, облачённого в рясу, параман, мантию и схимнический куколь, выступает в качестве второстепенного варианта, а первое место занимает образ святого с архиерейскими атрибутами, которые не соответствуют его сану и, за единичными исключениями, не встречаются в сохранившихся изображениях. Как полагают исследователи, эта ошибка, свидетельствующая о плохом знакомстве составителей подлинников с истинной иконографией Евфимия, основана, во-первых, на уподоблении его облика (формы бороды) внешности Власия Севастийского (что, вероятно, повлекло за собой и копирование сведений об архиерейском облачении и о Евангелии), а во-вторых, на известиях о сане архимандрита святого и о соответствующих деталях его облачения. Последнее обстоятельство, специально отмеченное в Житии с целью подтверждения особого статуса обители (Суздальский епископ «святи его на архимандритию, и повеле ему священнаа деиствовати с полицею и в митре, сии рече в шапце, иже и бысть в тои обители и до днесь»), выделяло Евфимия из числа других русских преподобных и могло стать причиной изображения его с архиерейскими атрибутами (исследователи не исключают и ошибочное отождествление Евфимия Суздальского с Евфимием Новгородским). В «Руководстве...» иконописца и писателя Виктора Доримедонтовича Фартусова (1840–1914 гг.) 1910 г. внешность Евфимия в целом соответствует его традиционной иконографии, которая дополнена «натуралистическими» деталями и двумя вариантами текста на свитке: «Типа русскаго, урожденец Новгорода (Нижнего Новгорода), старец 68 лет, с большою и широкою бородой, с сильною сединой; убогая, грубая, из овечьей кожи, монашеская одежда и епитрахиль, на голове клобук, в руках хартия с его изречением: “Не скорбите о сем, но разумейте по сему, яко же, аще стяжу дерзновение к Бгу, и дело моё угодно Ему будет, не токмо не оскудеетъ место, но и больши распространится по моемъ преставлении, аще любовь имате”. Или: “Завещаваше же всем еже не имети отнюдь мудрование своё кому, но готовым быти ко всякому послушанию”». Древнейшим известным изображением Евфимия, как полагают исследователи, является поясная фигура на иконе Божьей Матери «Одигитрия с избранными святыми» из Троице-Сергиевой лавры (Третьяковская галерея), написанной в последней четверти XV в. Дионисием или мастером его круга (Дионисий – «живописец пресловущий»). На окладе, между изображениями двух преподобных в левой части нижнего поля, укреплена пластина с надписью: «Еуфимеи Суздалскии», и на этом основании с Евфимием отождествляют преподобного, представленного крайним слева.