В духовной грамоте старца Макария Губина 1602/1603 г. упоминается икона Евфимия и Евфросинии Суздальской, отражающая почитание суздальских преподобных местными иноками. Уже к концу XVI – началу XVII вв. образ Евфимия мог сочетаться с фигурами других святых – по календарному принципу, например, икона Евфимия, Марии Египетской (память обоих святых 1 апреля) и Антипы Пергамского (память 11 апреля) в Кирилловом Белозерском монастыре, или по типологическому принципу – икона Евфимия, преподобных Никиты Переяславского и Димитрия Прилуцкого письма Истомы Савина (работал в 1595–1629 гг.), находившаяся в ярославской церкви пророка Илии вместе с аналогичными иконами других русских святых работы того же мастера. В описи суздальского Покровского монастыря 1651 г. упоминается редкая икона Евфимия Суздальского вместе с Евфимием Великим, возможно, его небесным покровителем, напоминающая изображения этих святых на полях иконы Божьей Матери «Одигитрия» последней четверти XV в. из Троице-Сергиевой лавры. Значительное количество икон Евфимия, созданных до середины XVII в. (в том числе в связи с постройкой Преображенского собора третьей четверти XVI в.), но в большинстве утраченных, упомянуто в описи Спасо-Евфимиева монастыря 1660 г. Среди них – деисусная икона в соборном иконостасе, парная к образу Сергия Радонежского. Очевидно, эта особенность отражала не только традицию включения икон преподобного Сергия в деисусные чины, но и связь почитания двух святых: согласно тропарю Евфимия, он «бысть о Христе събеседник и спостник преподобному Сергию». Пространная редакция Жития Евфимия включает заимствования (в том числе сюжетные) из Жития преподобного Сергия и сообщает о посещении Евфимием Троице-Сергиевой обители. Образ Евфимия входил и в состав деисусного чина Евфимиева придела монастырского собора в паре с образом Николая Чудотворца. Согласно описи, в Спасо-Евфимиевой обители существовало несколько одиночных (ростовых и поясных) икон святого, на которых по сторонам его фигуры помещались медальоны с изображениями Иисуса Христа и Богоматери «во облаце». Одна из них, с богатым убором, стоявшая у раки, исследователи отождествляют с поясной иконой из собрания Владимиро-Суздальского музея, сохранившей древний оклад и живопись XIX в. (святой представлен с развёрнутым свитком; список второй половины XIX в. находится в музее Андрея Рублёва). Эта необычная для преподобных иконография, вероятно, восходящая к изображениям Николая Чудотворца с «Никейским чудом», отражает тесную связь их почитания, которая была воплощена и в других произведениях из Спасо-Евфимиева монастыря, например, на запрестольных иконах Евфимиева и Никольского приделов с изображением образа Божьей Матери «Знамение» на лицевой стороне и святителя Николая и Евфимия на обороте. Эта традиция отразилась и на двух небольших иконах Евфимия, святителя Николая и мученика Порфирия, которые, судя по изображению мученика Порфирия, могли быть вложены архимандритом Порфирием, управлявшим Спасо-Евфимиевым монастырём в 1629–1636 гг. Не ранее конца XVI в. был создан образ Евфимия с Суздальскими святителями Иоанном и Феодором и московским юродивым Василием Блаженным.