Одна из важнейших христианских ересей этого времени на почве споров о благодати Божьей, о человеческих силах и заслугах, о первородном грехе и смерти, о свободе человеческой воли и божественном предопределении получила название пелагианство от имени основателя – Пелагия. Собственно имя его было Морган, родом кельт, Пелагий он в греческой переделке. Когда он прибыл в Рим, его поразила нравственная распущенность как мирян, так и клириков, оправдывавшихся немощью человеческой природы перед неодолимой силой греха. Против этого Пелагий выступил с утверждением, что неодолимого греха не бывает. Если грех есть дело необходимости, то это не грех, если же дело воли, то его можно избегнуть. Человек, учил Пелагий, по природе добр, но действием свободной воли он может уклоняться от добра. Такие уклонения, накапливаясь, могут стать греховным навыком и получить силу как бы второй природы, не доходя, однако, до непреодолимости, т.к. свобода воли не может быть потеряна разумным существом. Бог не требует невозможного, следовательно, если человек должен, то он и может исполнять заповеди Божьи, запрещающие злое и повелевающие доброе.

Не отрицая пользы монашеского аскетизма как духовного упражнения, Пелагий ставит его на второй план. Человек спасается не внешними подвигами, не с помощью особых средств церковного благочестия и не правоверным исповеданием учения Христова, а лишь его действительным исполнением через постоянную внутреннюю работу над собой. Человек сам спасается, как сам и грешит. Отделяя грех от природы, видя в нем только сознательный акт единичной воли, Пелагий не может признавать его причиной смерти. С другой стороны, отрицание реальности греха ведет к отрицанию благодати как особой реальной силы добра, действующей в человеке, но не от человека.

Скромный и миролюбивый, Пелагий старался высказывать свои мысли в общепринятых выражениях, избегая прямого столкновения с церковным сознанием, но все же был обвинен в ереси. Главный обвинительный пункт против него относился к утверждению Пелагия о том, что всякий человек легко может быть безгрешным, если только захочет. Но в таком случае какова роль Церкви?

Одним из главных обвинителей пелагианства выступил Августин Блаженный. Он справедливо признается великим учителем Церкви, но в споре с Пелагием и его учениками Августин не был всецело истинным представителем христианского сознания. Христианство понимает высшую задачу человеческой жизни как дело богочеловеческое, непременно требующее полноты участия как божественного, так и человеческого начала. Между тем глубокое, но одностороннее понимание религиозного интереса заставило Августина выразить должное отношение между человеческой волей и божественной в виде молитвы: «Дай, что повелеваешь, и повелевай, что хочешь».

Пелагий и его ученики требовали, чтобы воля человека была его собственной сознательной волей. Тем самым они устанавливали между Божеством и человеком чисто внешнее отношение, представляя себе Бога в виде добросовестного, но живущего в другой стране опекуна, который издали заботится о благосостоянии своего питомца, никогда с ним не встречаясь. С этой точки зрения, важнейшие основы христианства – воплощение и воскресение – не имеют смысла, и хотя пелагиане их прямо не отрицали, но старались уменьшить их значение и свести все дело Христа лишь к нравоучительному примеру.