На новой почве эти зерна не дали ожидаемых плодов, поскольку почва не была подготовлена, и православие в течение многих веков было вынуждено или адаптироваться к местным языческим условиям (двоеверие), или находиться в сильной изоляции от окружающего социума.

Несмотря на усиление оппозиции (в которой встречались уже и высокопоставленные светские лица), иконоборчество держалось не только до смерти Константина V Копронима, но и в царствование его сына (внука Льва III Исавра), более умеренного Льва IV Хазара, который продолжил семейные традиции иконоборчества. Однако одной из противниц была его мать Ирина. (Ирина – это христианское имя сестры хазарского кагана, которую в 732 г. Константин V Копроним взял в жены – отсюда и прозвище сына – Хазар; ее хазарское имя – Чичак, что означает «цветок».) В ее регентство (из-за малолетства сына, императора Константина VI) партия иконопочитателей, находившая сочувствие в императрице (как и вообще у большинства знатных женщин), одержала верх. После же возведения в константинопольские патриархи Тарасия (в 784 г.) было решено созвать Вселенский Собор для восстановления иконопочитания. Он был открыт в Константинополе в августе 786 г., но войско, оплот иконоборцев, оказало такое сопротивление его деятельности, что участвовавшие в нем должны были разойтись. Под благовидным предлогом переместив столичное войско в провинции и отпустив ветеранов на родину, составив новое войско и поставив над ним преданных себе начальников, Ирина при участии папы Адриана I и патриарха Тарасия созвала через год в Никее новый Собор, который вошел в историю под названием Седьмого Вселенского. На нем были отвергнуты постановления Собора 754 г., подвержены анафеме иконоборцы и было установлено иконопочитание. Однако иконам не должно было оказывать поклонения, приличествующего только Богу, но их подобало чтить совершенно так же, как и святой животворящий крест (почитание которого, кстати, не отвергалось иконоборцами), подобало прикладываться к ним, преклонять перед ними колена, воскурять фимиам, возжигать свечи, обращаться к ним с молитвами. Преследований иконоборцы в эпоху правления Константина VI и Ирины (до 802 г.), по-видимому, не имели.

Кстати, в 797 г. Ирина, за что-то ослепив и заточив в монастырь своего сына, стала первой в Византии женщиной-императрицей, к тому же еще и узурпатором (до 802 г.). Овдовевший к этому времени (в 800 г. умерла его пятая жена – Лютарда) и незадолго до этого коронованный Карл Великий (25 декабря 800 г.) отправил посольство к вдовствующей византийской императрице Ирине с предложением заключить брак. Ирина согласилась, но 31 октября 802 г. ее низложили, и византийский престол занял ставленник знати, бывший казначей Никифор I. Понятно, что женитьба Карла Великого и византийской императрицы позволила бы осуществить мечту Юстиниана I о полной реставрации Римской империи, и в этом были многие заинтересованы в самой Византии, хотя объединение планировалось под эгидой уже не Востока, а Запада. Не совсем понятно другое: связаны ли с этими планами смерти сына Ирины Константина VI и жены Карла Лютарды.

Во время царствования Никифора I (802–811 гг.), возбуждавшего недовольство православной партии и особенно монахов не только своими финансовыми мерами, но и терпимостью к павликианам, иконоборцы также не подвергались гонениям. Лишь в короткое время правления императора Михаила I, находившегося под сильным влиянием духовенства, иконоборцы (также и павликиане) стали подвергаться гонениям. Но Михаил был плохим администратором и неудачным полководцем, поэтому был низвергнут солдатами, которые возвели на престол энергичного и популярного полководца Льва V Армянина (813–820 гг.).