Древнейшим известным исследователям упоминанием Евангелия от Матфея является свидетельство Папия Иерапольского (первая половина II в.). Ценность этого свидетельства ограничена тем обстоятельством, что текст Папия известен исследователям только в передаче Евсевия Кесарийского (IV в.), т.е. в составе значительно более позднего произведения. Папий перечисляет четыре Евангелия, ставя Евангелие от Матфея хронологически на первое место. В тексте Папия ничего не сообщается о статусе Евангелий как священных книг. Иустин Философ цитирует Евангелие от Матфея в своей первой апологии («terminus ante quem для этого свидетельства» – 165 г.). Тем не менее, он не характеризует это Евангелие как священный текст: для него это не «Писание», а «воспоминания апостолов». Вместе с тем именно мученик Иустин впервые понимает Евангелие как особый литературный жанр. Текст так называемого Канона Муратори повреждён в том месте, где речь идёт о Евангелиях: сохранилось лишь упоминание о Евангелиях от Луки и от Иоанна. Благовествование Матфея, очевидно, входило в этот канонический список, поскольку наличествующий текст содержит указание на корпус именно четырёх Евангелий (Евангелия от Луки и от Иоанна названы «третьим» и «четвёртым» соответственно). Первым эксплицитным свидетельством канонического статуса Евангелия от Матфея при современном состоянии источников служит рассуждение Иринея Лионского в третьей книге «Против ересей». Священномученик Ириней приводит здесь (опираясь, в частности, на тексты Ветхого Завета) богословское обоснование четверичного числа Евангелий и располагает их в том порядке, как они известны из последующей рукописной традиции. Само наличие подобного обоснования говорит о том, что священномученик Ириней Лионский воспринимал корпус Евангелий как канонический. К III в. относится появление первого систематического комментария на Евангелие от Матфея, что также свидетельствует о его каноническом статусе в древней церкви. Официально место Евангелия от Матфея в каноне книг Священного Писания было определено правилом 60 Лаодикийского Cобора (середина IV в.) и подтверждено на четвёртом Вселенском Соборе.