Мартин описан как «человек Божий», избранный Богом с рождения, «обладающий властью над природой и даже над силами зла». Для Сульпиция Севера было важно подчеркнуть, что даже в гибнущем мире может появиться человек, во всём подобный апостолам, пророкам и мученикам. Мартин был живым свидетельством того, что Бог присутствует в мире через Своих святых (в прологе к «Страстям Перпетуи и Фелицитаты», с которыми Сульпиций Север, как полагают исследователи, был знаком, говорится о продолжении действия Святого Духа в мире, описанного в Ветхом и Новом Заветах и выражающегося в подвигах мучеников и в откровениях). Согласно Сульпицию Северу, Мартин был исполнен Святого Духа, неоднократно общался с Пресвятой Девой Марией, апостолами Петром и Павлом, мучениками и ангелами. Сульпиций Север воспринимал чудеса как неотъемлемую часть естественного порядка вещей, установленного Богом. За материальными явлениями скрывается духовная реальность, восприятие которой доступно лишь избранным, таким, как Мартин и его ученики. Святой был своего рода проводником Божественной воли и силы: с точки зрения Сульпиция Севера, чудеса совершал не Мартин, но действовавший через него Бог. Сатана пытался воздействовать на святого не только в снах и видениях, но и через посредство людей, находившихся под контролем злых духов. Поэтому Ж. Фонтен и Клэр Станклифф предложили рассматривать упоминания об ангелах и о демонах в «Жизни Мартина» как метафоры или эвфемизмы: описывая встречу Мартина с сатаной в Медиолане (diabolus... humana specie adsumpta) и историю с ангелами, охранявшими святого от разгневанных язычников, Сульпиций Север имел в виду людей, чьими действиями руководили добрые или злые силы. Поэтому исследователи попытались дать рациональное объяснение чудесам, которые описал Сульпиций Север. Согласно Ж. Фонтену, в «Жизни Мартина» присутствуют четыре вида чудес: «объективные», или «евангельские» (воскрешение усопших, исцеление больных, изгнание демонов), необычные совпадения (в них заметнее всего проявляется стилизация Сульпиция Севера), «фольклорные чудеса» (например, эпизод с исчезновением ножа из руки убийцы) и полностью вымышленные автором «литературные чудеса» (единственный, по мнению Ж. Фонтена, пример – исцеление Павлина Ноланского от слепоты). Исследователи отмечают, что литературная композиция «Жизни Мартина» тщательно проработана, хотя у исследователей нет единого мнения о её деталях. В повествовании нет чёткого плана; «иногда трудно понять, где именно один мотив сменяется другим». По одной версии, композиционный принцип «Жизни Мартина» основан на традиционном для эллинистической биографии раздельном описании деятельности (actus), достоинств (uirtutes) и образа жизни (uita, conuersatio) героя, которым соответствуют три части произведения (по мнению других исследователей, эта гипотеза не соответствует реальности). Повествование складывается из последовательности автономных эпизодов («панно», «медальонов»), которые Ж. Фонтен уподобил сценам, изображённым на римских мозаиках или средневековых витражах. Далеко не всегда между эпизодами исследователи видят очевидную логическая связь: «каузальные переходы нередко заменяются формальными», эпизоды открываются вводными словами, не имеющими смысловой нагрузки (autem, ergo, igitur, uero и т.д.).