В армянской традиции «Литургия Преждеосвящённых Даров» не совершается, но армянский перевод константинопольской «Литургия Преждеосвящённых Даров» сохранился в рукописях (исследователи полагают, что он использовался в среде армян-халкидонитов, но, возможно, не только у них). В восточно-сирийском обряде (т.е. у несториан и католиков-халдеев) «Литургия Преждеосвящённых Даров» в наше время не совершается; более того, существуют канонические запреты на само хранение освященных Даров, лишь ради причащения больных Дары могут выноситься из храма и «в некоторых случаях сохраняться до следующего дня». Однако в небольшом количестве восточно-сирийских рукописей засвидетельствован «Чин Знаменования чаши, или Сокровища…, установленный мудрейшим мар Израилем, епископом Кашкарским», напоминающий сокращённый чин полной литургии и предназначенный, согласно содержащимся в нём указаниям, для совершения на следующий день после освящения Даров, если те почему-либо остались. О возможном существовании в более древней восточно-сирийской традиции также и вечерней «Литургии Преждеосвящённых Даров» в великопостный период свидетельствует евхаристический характер песнопений на вечернях первой, четвёртой и седьмой (Страстной) седмиц Великого поста. Наконец, как минимум в одной рукописи сохранился пространный чин знаменования чаши затворником в своей келье – по месту совершения он, скорее, как полагают исследователи, относится к чину самопричащения, но с обрядовой стороны напоминает общественные западно-сирийские чины «Литургии Преждеосвящённых Даров» (в частности, отшельнику предписано осенять чашу святым Хлебом с молитвой, как на литургии, но не погружая святой Хлеб в неё). Палестинский чин «Литургии Преждеосвящённых Даров» смоделирован по образцу иерусалимской «Литургии апостола Иакова». Он занимает промежуточное положение между сирийскими чинами и константинопольской «Литургией Преждеосвящённых Даров»: как и в последней, важную символическую роль в нём играет торжественный вход со Святыми Дарами при пении «Ныне силы…»; но, как в первых, в нём есть молитва, явно занимающая место анафоры, предваряемая анафоральными возгласами и содержащая прошение об освящении чаши, хотя и не столь эксплицитное, как в западно-сирийских чинах (подробнее см. «Литургии Преждеосвящённых Даров апостола Иакова»). Египетский чин «Литургии Преждеосвящённых Даров» не сохранился, но о его существовании свидетельствует заглавие благодарственной молитвы после причащения в одной грекоязычной рукописи, происходящей из коптской среды (копты на протяжении многих веков частично сохраняли в богослужении греческий язык): «Из Преждеосвящённой [литургии] апостола Марка». В этой же рукописи среди заамвонных молитв есть «Молитва сорока дней святых постов», совпадающая с заамвонной молитвой константинопольской «Литургии Преждеосвящённых Даров». Ещё одним свидетельством знакомства египетских христиан с «Литургией Преждеосвящённых Даров» исследователи называют существование чина «на долив чаши», некогда использовавшегося для восполнения потира, в котором во время причащения закончилась Кровь Христова, а в наши дни применяемого для переосвящения потира при необходимости. На связь между этим чином и «Литургией Преждеосвящённых Даров» указывает совпадение молитвы из него с упомянутой выше мелькитской молитвой «О Преждеосвящённой просфоре». Среди сохранившихся фрагментов литургического наследия христианской церкви Нубии, тесно связанной с египетским христианством, присутствуют несколько молитв над Хлебом и чашей, одна из которых содержит следующее прошение: «...Ниспошли силу Твоего Святого Духа на смешение (вина с водой) в этой чаше и преложи его посредством этой преждеосвящённой частицы» (таким образом, в Нубии традиция освящения чаши преждеосвящённым Хлебом также была известна).