В «Повторении» Сёрен Киркегор утверждается в статусе «идеалиста от литературы», говоря устами своего героя: «Я принадлежу идее…, заслышав зов идеи, я бросаю всё, или, вернее, мне нечего бросать, некому изменять, я никого не огорчаю своею верностью идее, и сам не испытываю огорчения, причиняя огорчение кому-нибудь». Таким образом, Сёрену Киркегору было необходимо вложить в понятие «повторение» множество важных для него на тот момент смыслов. Философский (гносеологический) смысл связан с попыткой представить религиозную веру в качестве особого вида знания, в котором человек постигает происходящее не дискурсивно, а интуитивно и целостно. Исследователи подчёркивают, что черновики произведения свидетельствуют, что обращение к трактовке «повторения» как частного случая общефилософской проблемы понимания отражало интерес Сёрена Киркегора к кантовскому анализу рассудка как способности гарантировать связный (или «тот же самый») опыт. Эта трактовка предлагалась Сёреном Киркегором в качестве альтернативы гегелевской концепции понимания как «опосредствования», неизменным адвокатом которого выступал Гуннар Эдвард Хейберг. Психологический (или биографический) смысл понятия «повторение» был обращён к Регине Ольсен и был неявной просьбой к ней ещё раз вернуться к осмыслению причин разрыва и на этот раз преодолеть его (об этом свидетельствуют многочисленные дневниковые записи Сёрена Киркегора 1843 г.). Этический смысл был связан с раскрытием представления о совести как о повторном переживании совершённого поступка, о «возвращении» к нему и о принятии его в качестве нравственной проблемы. Религиозный смысл концентрировался вокруг веры в то, что замысел Бога о человеческой жизни может быть угадан и оправдан писателем. Важен для Сёрена Киркегора был и прямой религиозный аспект повторения, связанный с его толкованием итога Книги Иова: «получение назад» интерпретировалось им в смысле дарования утешения в религиозном писательстве, которое Сёрен Киркегор в это время рассматривал в параллелизме с внешними событиями отношений с Региной Ольсен: «Моё собственное отношение к Богу – это, по сути, воспроизведение моих отношений с нею». По первоначальному замыслу Сёрена Киркегора финалом «Повторения» должно было стать самоубийство юноши, однако, после того как в июле 1843 г. Сёрен Киркегор получил известие о помолвке Регины Ольсен с Йоханом Фредериком Вильгельмом Шлегелем, замысел был поспешно изменён. Согласно новой концовке, девушка могла бы вернуться к герою исключительно силой абсурда, в движении религиозной веры; эта возможность, лишь намеченная в «Повторении», была развита в трактате «Страх и трепет».