Тема троичности и Святой Троицы имела особое значение для почитания Муромских чудотворцев. Она воплотилась в иконографии последующих памятников, являясь отражением посвященных благоверным князьям богослужебных текстов. В них говорится о нераздельности почитания князей, «равночисленных» Живоначальной Троице и возлюбивших Её: «О великое и несказанное таинство, еже нам открыся на похваление, во всех странах: аще бо Г[оспо]дь явися един светильник, мы же свыше обретохом, триех вкупе сияющих яко солнце, и чудеса точаща день и нощь»; «Приидите целомудрия рачители, чесную троицу почтим, Михаила и Феодора, с Константином вкупе: Святую Троицу возлюбившия, чистым сердцем, и душею совершенною»; «Ясныя звезды, на тверди небесней водрузившеся, Троицы равночисленнии князь Константин с чады, землю чудесы нелестно просвещают» (стихиры, ирмос третьей песни канона по рукописи Муромского историко-художественного музея). Вариант иконографии Константина с сыновьями на покрове 1661 г. исследователи считают отчасти близким к минейному типу. Муромские князья были изображены на минейной иконе на май, входившей в состав лицевых святцев XVII в., приписывавшихся мастеру Прокопию Ивановичу Чирину (принадлежала Церковно-археологическому музею Киевской духовной академии). Три Муромских чудотворца показаны прямолично, они одинакового роста, с кудрявыми волосами, в княжеских шапках, каждый в правой руке держит крест, а в левой – меч. Константин – с длинной волнистой бородой, одет в княжескую шубу; княжичи изображены с округлыми юными ликами, на плечи накинуты плащи. В том же типе Константин и его чада представлены в ряду русских князей на нижнем поле иконы «Блгв. князья Василий и Константин Ярославские, с 30 клеймами жития и избранными св. князьями» 1640 гг. с дописями конца XVII – начала XVIII вв. из Успенского собора в Ярославле (Ярославский историко-архивный музей-заповедник). Благословляющий Константин вдвое выше своих сыновей, стоящих впереди и прислонившихся к отцу, левая рука каждого лежит на рукояти меча (у княжичей изображения мечей утрачены). В данном случае на иконографию Муромских чудотворцев повлияла традиция изображения благоверных князей Феодора, Давида и Константина Ярославских («дети же его (благоверного князя Феодора) возрастом под пазуху ему стоят»). При той же иконографической схеме образ Константина на левом столбе церкви Рождества Христова в Ярославле отличается редкими особенностями иконографии (росписи выполнены в 1682–1683 гг. по заказу торговых людей Гурьевых, как полагают исследователи, под руководством Дмитрия Семёнова Сибиряка; по мнению Веры Григорьевны Брюсовой, часть фресок переписана в 1700 при участии или под влиянием Федора Фёдорова). Константин величественный, с молодым красивым лицом и со светлыми кудрявыми волосами, по-отечески обнимает сыновей; осеняющее движение его рук исследователи не встречают на других изображениях Муромских чудотворцев. Примером существенных изменений в иконографии данного типа исследователи считают упомянутую надгробную икону конца XVII в. из муромского Благовещенского монастыря. Репрезентативный образ написан в манере царских изографов.