Официальный визит женщины, стоявшей во главе государства, был экстраординарным явлением с точки зрения придворного этикета, и благодаря этому в составленной под редакцией Константина VII Багрянородного книге «О церемониях...» сохранилось подробнейшее описание двух приёмов, оказанных княгине Ольге в Константинополе – в среду 9 сентября и в воскресенье 18 октября. Сочетание числа месяца и дня недели теоретически допускает две даты – 946 и 957 г. (позиции исследователей по этому вопросу разделились). Судя по тональности упоминаний о «росах» вообще и их правительнице в частности в сочинениях Константина VII Багрянородного, исследователи сделали вывод, что Ольге удалось отстоять интересы Руси и сохранить её международный авторитет. Помимо этого русская княгиня приняла в Константинополе крещение по греческому обряду, получив имя Елена. Согласно традиции, её восприемником должен был выступать сам император, что нашло специфическое отражение в летописной легенде о «хитрости» русской княгини: император якобы соблазнился её красотой и собирался на ней жениться, но Ольга, крестившись, оказалась его крестной дочерью, что сделало брак невозможным («Полное собрание русских летописей», том 1, том 2, том 3). Константин VII Багрянородный не счёл нужным упоминать о крещении русской правительницы, хотя о событии известно из хроники Иоанна Скилицы. Славянские и латинские источники дополняют сведения о посольстве Ольги: согласно «Повести временных лет…», она не была удовлетворена результатами визита в Константинополь и высокомерно отказалась предоставить Константину VII Багрянородному военную помощь, а согласно Продолжателю хроники Регинона Прюмского, в 959 г. обратилась к германскому императору Оттону I с просьбой прислать на Русь епископов и священников. Иоанн Скилица упоминает о венгерском векторе «государственного миссионерства» при Константине VII Багрянородном. Кочевники-протовенгры, в племенном союзе которых существенную роль играли тюркские элементы (откуда и греческое название венгров X в.), после проникновения в Придунавье больше полувека совершали регулярные грабительские рейды по всем европейским странам, не исключая и западных провинций Византии. Но к середине X в. венгерские вожди всё чаще стали искать возможности для политической институализации среди соседних государств. Около 952 г. венгерские князья Булчу и Дьюла приняли крещение в Константинополе, получив от императора не только богатые дары, но и титулы. Император привёз с собой и монаха Иерофея, которого рукоположили во епископа венгров. Это определило первоначальную греко-византийскую ориентацию венгерского христианства, лишь позднее переориентировавшегося на латинский Рим. Во внутренней политике Константин VII Багрянородный также провозглашал определённый разрыв с политикой своего предшественника: в частности, намеревался облегчить налоги. Однако на практике законодательные меры Константина VII Багрянородного были продолжением политики Романа I Лакапина. Так, новелла 947 г., по сути, повторяла знаменитые новеллы Романа I Лакапина о защите мелких землевладельцев. В социальной политике Константин VII Багрянородный пытался совмещать «демократическую» линию Романа I Лакапина, ориентированную на поддержку бедных слоёв населения и сдерживание растущих аппетитов так называемых динатов (богатых и влиятельных землевладельцев), с ориентацией его отца на аристократизацию государственной, прежде всего, армейской, элиты. Именно в правление Константина VII Багрянородного в Византии быстрыми темпами зарождается родовая аристократия, о чём свидетельствует появление отсутствовавших ранее устойчивых фамильных прозвищ.