В то же время вслед за Климентом Александрийским он подчёркивал волевой характер добродетели, поскольку «если отнять от добродетели добровольность, то уничтожится её сущность». Ориген понимал под добродетелью, с одной стороны, состояние души, с другой – соответствующее «деяние согласно добродетели», приводящее в исполнение душевную добродетель и приносящее пользу. Вслед за Аристотелем он различал деятельные и умственные добродетели. По мнению Оригена, человек, призванный стать совершенным, как совершенен Отец Небесный, имеет в себе все добродетели – мудрость, целомудрие, благочестие, веру, силу, разумение и др. Стяжание добродетелей, главнейшая из которых – любовь к ближнему, предуготовляет человека к жизни с Богом. Хотя существует «одна и та же добродетель Бога и человека», человек способен лишь «вместить» добродетели или «породить» их, приняв семя от Бога; и только Бог Слово Господь Иисус Христос воплощает в Себе «всю одушевлённую и живую добродетель». У Ипполита Римского впервые в святоотеческой письменности встречается аристотелевская концепция добродетели как «середины» между двумя пороками, например, мужество находится посредине между безрассудной смелостью и страхом. Христианское учение о добродетели в полноте было раскрыто св. отцами и учителями церкви эпохи Вселенских соборов (IV–VIII вв.). Согласно Василию Великому, добродетели, прежде всего, четыре «родовые» (здравомыслие, мужество, справедливость, разумение), которым подчиняются остальные, по своему характеру «естественны», стремление к ним возникает в душе естественным образом. Даже добродетель любви к ближним (детям, родителям) рассматривалась им как вполне естественная для людей и даже животных. Вслед за стоиками Василий Великий называл добродетель «здоровьем души», а порок – её болезнью. Кроме того, он развивал идею о добродетели как о «срединности и соразмерности» между двумя крайностями – избытком и недостатком: «Красота души – это согласная с добродетелью соразмерность, а её безобразие – неумеренность, происходящая от порока». При этом он приводил библейские основания этой концепции: «Правые сердцем» (Пс. 7:11), которых спасает Бог, – это идущие средним путём добродетели, а «кривые», или «превратные» (Притч. 21:8), – те, кто идут кривым путём порока, уклоняясь то в одну, то в другую крайность. По мнению Василия Великого, обладание добродетелями в отличие от обладания вещами является истинным достоянием человека: «Одно приобретение неотъемлемо – это добродетель; она принадлежит человеку и при жизни, и по смерти»; однако путь, ведущий к добродетелям, труден. Для того чтобы стать «совершенным во всех частях добродетели», следует подражать примерам жизни святых, которые содержатся в Священном Писании. Григорий Богослов определял добродетель как «наилучшее настроение» души или «навык к добру», а противоположный ей порок – как «болезнь» души или «навык к худому»; при этом он называл добродетель «даром Божьим», а порок – человеческим «изобретением». Подобно Василию Великому, он рассматривал добродетель как «середину между пороками».