Различая диалектическую систему Г.В.Ф. Гегеля и его диалектический метод, С.С. Гогоцкий писал, что в «Феноменологии духа» диалектический характер «движения сознания вообще состоит в том, что два противоположные деятеля его... постепенно то примиряются в какой-нибудь высшей идее единства, то снова расторгаются в высших и обширнейших противоположностях, до тех пор, пока начало сознающее и предмет сознания, форма мысли и её содержание вынаружат совершенное тождество своё». Диалектический метод Г.В.Ф. Гегеля при всех своих достоинствах, считал С.С. Гогоцкий, во-первых, подвержен тому же недостатку, что и система, поскольку он, с одной стороны, опирается на учение об абсолютности понятия, а с другой – эту абсолютность понятия должен осуществить в своём движении, во-вторых, он внутренне противоречив – в идее «имеет в виду действительное построение мира, а останавливается на построении мыслимом». Вопросы античной диалектики обсуждались в наиболее подробных в русской философии обзорах по истории античной философии: в четырёхчастном труде Ореста Марковича Новицкого «Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований» (Киев, 1860–1861 гг.) и в семитомном труде Петра Григорьевича Редкина «Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще» (1889–1891 гг.), а также в книге Михаила Ивановича Владиславлева «Философия Плотина». Сергей Николаевич Трубецкой в сочинении «Метафизика в Древней Греции» давал следующие определения диалектики: «Диалектика есть имманентное доказательство посредством самораскрытия понятия»; «диалектика не есть спор между двумя собеседниками..., истинный правильный диалог предполагает, прежде всего, установление единства точки зрения, единства понятия, а затем уже раскрытие самого этого понятия…». В другой историко-философской работе, «Учение о Логосе», С.Н. Трубецкой отмечал, что кризис греческого мировоззрения был связан с характерным для язычества дуализмом, с толкованием разработанных в античной философии идей Абсолюта и Логоса как отвлечённых «понятий, разлагавшихся в своей диалектике». Отношение В.С. Соловьёва к диалектике было двойственным; с одной стороны, он высоко ценил диалектическое мышление Платона и сделал диалектический метод главным в построении собственной христианской метафизики и учения об Абсолюте (это обстоятельство отмечали Евгений Николаевич Трубецкой, Лев Михайлович Лопатин, Алексей Фёдорович Лосев), с другой – он критически относился к толкованию диалектики у Г.В.Ф. Гегеля, который, по его мнению, отождествил истинно сущее с формами человеческого мышления, «имманентную диалектику нашего мышления с трансцендентным логосом самого сущего» и понимал Абсолют в качестве развивающейся диалектической идеи. Считая диалектику «главным» из трёх основных философских методов, В.С. Соловьёв отличал присущую диалектике способность разделять и связывать понятия от анализа и синтеза как самостоятельных философско-логических методов. Эти отличия он объяснял характером решаемых задач; если анализ должен пониматься как восхождение от конкретного бытия к общим началам, а синтез – как обнаруживаемое единство двух сфер конкретного бытия через их внутренние отношения, то «сущность диалектики, которая есть метод органической логики, – по мнению В.С. Соловьёва, – состоит в том, что мыслящий ум, имея перед собою самое общее и неопределённое понятие, путём последовательных актов мышления развивает содержание этого понятия, находившееся в нём сначала лишь потенциально, в этих же актах мышления получающее свою определённую действительность».