Правка переводов, приведение словесных текстов певческих книг (хомонии) в согласие с ненотированными книгами (так называемый перевод «на речь»), стремление к унифицированной интерпретации знамен и формул нашли отражение в записи песнопений знаменного распева в певческих книгах второй половины XVII в. В 1666 г., в промежутке между работой двух «комиссий» справщиков, старец звенигородского Саввина Сторожевского монастыря Александр Мезенец составил певческий сборник знаменного распева с истинноречной редакцией Ирмология, Октоиха и Обихода, снабжённой киноварными пометами. Музыкально-теоретические результаты певческой реформы были зафиксированы в трактате «Извещение о согласнейших пометах», составленном Александром Мезенцем «с прочими», как сказано в заключительных виршах. Группа справщиков и знатоков, «добре ведущих знаменное пение и знающих того знамени лица и их розводы и попевки Московскаго, что Христианинов, и усолских, и иных мастеров», трудившаяся при Московском Печатном дворе в 1669–1670 гг., подвела итог работе, которую проводили их предшественники, а также «знаменного пения малоискусни мастеры» «во всех градех и манастирех и в селех», предложив истинноречный Ирмологий знаменного распева и новое руководство для унификации певческого исполнения («еже бы всякое пение было… устроено равночинно и доброгласно»). Новациями певческой теории знаменного распева стали: систематизация знамен по типам мелодического движения; введение чёрных признаков, помечавших высотное положение знамени в тетрахордах звукоряда и предназначавшихся для замены киноварных помет в печатных изданиях певческих книг; подробное описание способов исполнения знамен с примерами из песнопений, а также «сокровенных и различных лиц по гласом, яже в сем Ирмологии точию обретаемых». Из текстов, сопутствующих практическим разделам «Извещения...», исследователям становится ясно, что помимо унификации записи перед мастерами стояла задача совершенствования традиционной нотации песнопений, способной противостоять более радикальным изменениям в этой сфере. Справа, вызвавшая приток в Московию учёных киевских книжников, обусловила переориентацию части грамотного московского общества на традиции и нормы западноевропейской культуры, отразившуюся и в музыкально-теоретической мысли. Негативное отношение к высокомерным «от новейших песноснискателей», желавших «старославенороссийское… пение преводити во органогласонотное пение», ясно высказано старцем Александром Мезенцем, высокообразованным теоретиком знаменного распева, принадлежавшим к традиционному певческому направлению: «Нам же великороссианом, иже непосредственне ведущим тайноводителствуемаго сего знамени гласы и в нем многоразличных лиц и их розводов меру и силу и всякую дробь и тонкость никая же належит о сем нотном знамени нужда».