Л.М. Лопатин уделяет особое внимание проблеме времени, поскольку его универсальность является необходимым условием универсальности творческого развития. Он выступает против тех метафизических систем, которые полагают время категорией, неприменимой к истинному бытию (так считал, например, Бенедикт Спиноза, близок к этому был и Иммануил Кант). Признание существенного значения времени для понимания бытия человеческого духа приводит Л.М. Лопатина к метафизическому анализу времени, который выявляет его глубокую парадоксальность. «Время, – писал Лопатин, – действительно лишь настолько, насколько нереально всё, что его составляет, и если б, наоборот, его составные части получили реальность, оно потеряло бы всякую действительность». О времени в собственном смысле можно говорить только применительно к состояниям человеческого сознания. Как и Анри Бергсон, Л.М. Лопатин считал, что в природе вне человека нет подлинного времени. В своей метафизической сущности время есть акт творчества, в котором происходит замещение одного состояния души (сознания) другим. Если бы эти последовательно творимые состояния были даны вместе, указанный акт потерял бы смысл и, значит, исчезло бы время как наглядное выражение этого акта. В результате недействительность прошедших и будущих состояний души является непременным условием действительности времени, которая тождественна действительности творческой активности личности, её способности творить новые состояния. Однако выявленное свойство времени ещё не даёт его полного понимания. Если прошлые и будущие состояния души нереальны, а реально только творимое состояние, конституирующее настоящее, то сознание постоянно пребывало бы только в этом творимом «теперь» и не знало бы ничего о своём прошлом и будущем. Но даже акт фиксации какого-либо элементарного факта сознания (например, в суждении «я вижу красное пятно») становится невозможным, если предполагать, что сознание всегда находится только в реальном «теперь», а всё, что «было» и «будет», полностью нереально и никаким образом не сосуществует с «теперь»; «всё, что мы знаем о природе нашей чувственной восприимчивости, заставляет утверждать с полною уверенностью, что если б в нас в самом деле промелькнуло ощущение, продолжавшееся один бесконечно малый, совершенно неделимый момент времени, мы бы его совсем и никогда не заметили… Чтобы какой-нибудь психический феномен был усвоен нашим сознанием, необходимо, чтобы он действительно длился, т.е. состоял из ряда моментов, исключающих друг друга». Каждый факт сознания представляет собой творческий акт, в котором осуществляется синтез множества моментов времени, синтез прошлого, настоящего и будущего. Это означает, что душа не только растворена во времени, но и господствует над временем, она сверхвременна.