Особое и принципиальное значение имеет то, что простое, «чистое», дорефлексивное сознание человека есть бытие (сущее), поскольку оно всегда имеет в виду бытие и с необходимостью предполагает познаваемость бытия. В тезисной форме понимание бытия выражено в беседах следующим образом: «источником для понятия бытия служит первоначальное простое и непосредственное сознание»; «три области сознания, дающие материал для понятия бытия, обнимают всё первоначальное сознание и представляют: a) сознание о содержании; b) сознание о деятельности; c) сознание о нашей субстанции, или «я»; не принадлежа к первоначальному сознанию, понятие бытия составляет особую область, в которую входят «понятия разума, интеллектуальные понятия, понятия тождества, различия действия, страдания, причины, следствия» и др. Разработанное в «Своём слове» учение о первоначальном непосредственном сознании и сознании опосредованном вместе с понятием о бытии было положено в основу поздней статьи А.А. Козлова «Сознание Бога и знание о Боге: Воспоминание об онтологическом доказательстве бытия Божия» (1895 г.). В этой работе, разделяя убеждения Густава Тейхмюллера о необходимости различения знания о Боге и сознания Бога, А.А. Козлов утверждал, что различия в понимании Бога в отдельных религиях или христианских церквах, в богословских или философских учениях не имеют никакого отношения к постоянно дискутируемому вопросу: существует ли Бог? По мнению А.А. Козлова, эти различия, обусловленные деятельностью рефлексивного сознания, в своей подоснове исчезают в единстве простого индивидуального сознания, в котором запечатлён Бог. С позиций доказательства существования Бога как данности, присущей простому, непосредственному сознанию каждого человека независимо от его способности к отвлечённому богословскому или философскому знанию, А.А. Козлов критиковал учения Августина Блаженного и Ансельма Кентерберийского о доказательствах бытия Божия, упрекая их в скрытом платонизме. В седьмой – восьмой и десятой беседах рассматриваются историко-философские и теоретические проблемы времени. В седьмой беседе один из оппонентов, Синайский, зачитывает тексты из «Исповеди» Августина Блаженного. Сократ Иванович, в целом разделяя основные положения Августина Блаженного, делает некоторые замечания; главное замечание относится к тому, что субъективное понимание времени, т.е. его обусловленность душой человека, по Августину Блаженному, тем не менее, предполагает «догматический реализм», согласно которому «время представляет какой-то сосуд, наполняемый событиями или явлениями». Основу собственного учения А.А. Козлова о времени составляют рассуждения от противного. Он опровергает представления о времени как о субстанции, о его реальном существовании, об объективном существовании отдельных частей времени и самого течения времени. Отвергая кантовское представление о том, что время является априорной формой чувственного созерцания, А.А. Козлов разделяет его взгляд на идеальный характер времени. По словам Сократа Ивановича, «время полагается актом представления и мышления человеческой субстанции». Эту мысль он пытается обосновать ссылкой на сознание ребёнка, в котором явления сознания должны уложиться в схему «прежде, после, теперь», чтобы избежать внутренних противоречий. При этом не обсуждается вопрос, что представляет сам логический закон противоречия, является ли он априорным и предшествующим формированию субъективного понимания времени в душе человека или нет.