Сообщение Е.П. Гребёнки было опубликовано в сборнике Николая Алексеевича Некрасова «Физиология Петербурга» (1845 г.). Таким образом, этот сборник стал, как полагают исследователи, первой книгой, в которой появился материал о Ксении Петербургской. Праведный образ жизни блаженной, который проявился в глубокой любви к ближним, в смирении и терпении, принёс ей широкую известность и уважение. Жители Петербурга наделяли Ксению Петербургскую даром приносить удачу и благополучие, а также умение предвидеть будущее. Свой дом Ксения Петербургская отдала некой Параскеве Антоновой с условием устроить в нём странноприимницу. Существует предположение, что несколько лет она проживала в арзамасской Алексиевской женской общине (впоследствии арзамасский во имя Алексия, человека Божия, монастырь), духовником которой служил преподобный Феодор (Ушаков). Первоначально надевая одежду покойного мужа, в дальнейшем обходясь самым простым (кофта и юбка зелёного и красного цветов, совпадавших, как полагают исследователи, с цветом формы покойного мужа), откликаясь лишь на имя Андрей Фёдорович, Ксения Петербургская прожила в столице 45 лет. К концу жизни её почитали как подвижницу в Санкт-Петербурге. Вела аскетический образ жизни, питаясь преимущественно водой и чёрным хлебом. Любимым местом блаженной в городе была Петербургская сторона, где она иногда проживала в приходе церкви апостола Матфея (ныне Лахтинская ул.; храм не сохранился). Большинство знакомых Ксении Петербургской принадлежали к купеческому и мещанскому званию. В 1847 г., когда были живы помнившие Ксению Петербургскую петербуржцы, в «Ведомостях Санкт-Петербургской городской полиции» были опубликовали два фельетона о блаженной, в дальнейшем послужившие основой для составителей её жизнеописаний. В фельетонах сказано, что Ксения Петербургская «принадлежала к числу тех людей, которых простой народ зовёт прокажёнными», что, приходя за милостыней, она брала только «царя на коне» (т.е. копейку), а останавливаясь на ночлег в каком-нибудь доме или заходя в него, она, «хотя очень редко и неохотно», но произносила «пророческие слова». У Ксении Петербургской отмечали высокий рост, рябое лицо, гневные глаза и «мужественную» походку. Сообщалось также, что она «была очень дурна собою», но «кротка и ласкова». Лишь однажды она «позволила гневу овладеть собой», когда дети дразнили её и кидали в неё комья грязи. Тогда оскорбившая Ксению Петербургскую «дюжина преступников» «подверглась пред лицом её очистительным розгам». С тех пор дети очень боялись юродивую и, завидев её, прятались. Ещё при жизни Ксении Петербургской распространялись рассказы о том, что она предвидела кончину императрицы Елизаветы Петровны и императора Ивана VI Антоновича, узника Шлиссельбургской крепости. Так, накануне кончины императрицы она ходила по улицам и говорила: «Пеките блины, пеките блины. Скоро вся Россия будет печь блины», что в дальнейшем было воспринято как предсказание. За три недели до смерти императора Ивана Антоновича Ксения Петербургская каждый день плакала, восклицая: «Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь, кровь!» По свидетельству современников, дурные предсказания Ксения Петербургская делала не прямо, «как бы не желая возмутить того, с кем говорила». Так, посетив дом купчихи Крапивиной, она не стала говорить хозяйке о её скорой кончине, лишь произнесла: «Зелена крапива, а скоро завянет». Крапивина вскоре умерла.