«Возможный опыт» содержит чувственные элементы опыта во временном плане и пространственной связи и наделяет их определёнными значениями, которые не происходят лишь из чувственных созерцаний. Кантов исходный тезис об опыте содержит и согласие с принципом Дж. Локка, и также отличие от него. Согласно принципу Дж. Локка, всё наше познание строится на опыте. И. Кант в начале своего трактата также высказывает положение, что «всё наше познание начинается с опыта», т.е. чувственного опыта, но в отличие от Дж. Локка подчёркивает, что «всё наше познание не исходит из опыта». Познание, по И. Канту, имеет два источника: «эмпирический» и «априорный», а не один, как у Дж. Локка. Априорная основа также имеет двойственный характер. К ним относятся «интеллектуальные синтезы» (или категории), и время и пространство как априорные формы чувственности, которые объединяют чувственные данные в едином чувственном созерцании. Главную роль при преобразовании чувственного опыта в «эмпирический опыт» играет рассуждение. Поскольку речь идёт об априорных интеллектуальных значениях и способах соединения чувственных данных, эта концепция напоминает «врождённые идеи» Рене Декарта. И. Кант, разумеется, никогда не говорит о том, что они врождённые, но говорит о том, что они «предшествуют» чувственному опыту, им придаётся большее значение, чем имеют врождённые идеи Рене Декарта, потому, что эти категории обусловливают упорядочение чувственных данных опыта и регулярность их прохождения. Они, а не непознаваемая основа реальности («вещь в себе») приводят к тому, что в опыте ничего не происходит «произвольно» и «наудачу». Наше столкновение с предметами непосредственного опыта и наше понимание предметов в математическом естествознании имеют, по И. Канту, ту же основу – исходят из категории (как нечувственного элемента опыта), не только соединяющей чувственные данные, но и, более того, вкладывающей в них определённые значения, которые образуют составную часть опыта. Соединение чувственных данных во времени и пространстве подчинено категориям. То, что в непосредственном опыте мы сталкиваемся с вещами, которые мы понимаем как «субстанцию» со «свойствами», между которыми существуют причинные отношения, и то, что в науке мы исходим из действия «принципа сохранения мировой субстанции» и из действия «принципа причинности», обусловлены «априорным» распределением нашего опыта. Это распределение коренится в «синтезах» рассуждения (в категориях) и во временно-пространственном созерцании (по И. Канту, время и пространство не существуют реально); с их помощью мысль конструирует как вещи, с которыми мы сталкиваемся в непосредственном опыте, так и предметы научного познания. Конструкция предметов опыта, которые мы познаём в науке, связана однозначно также с чувственными элементами познания. Предметы, по И. Канту, нам должны быть «данными», чтобы они могли быть «мыслимы». Категории, по И. Канту, являются «синтезами» и «способами действия», которым мы бессознательно подчиняем чувственные данные. Опыт делится на две части: «формальную» (или часть, имеющую априорный характер) и на содержание, которое является «эмпирическим», т.е. должно быть нам «дано» извне. Если мы сравним таблицу «понятий» с таблицей «чистых принципов естествознания», то получим следующую картину того, что (вместе «с общими условиями созерцания») наша мысль «вкладывает» в опыт, а тем самым и в предметы опыта в науке.