В городе царило ощущение наступления новой эпохи – «тысячелетнего царства конца времён»; был введён новый календарь, где отмечались праздники Католической лиги: «день святых баррикад», «тезоименитство спасителя веры Жака Клемана», «день мучеников Христовых Гизов». Помощь Парижу оказал испанский король Филипп II: прибывший из Нидерландов небольшой отряд испанских солдат под командованием Алессандро Фарнезе, герцога Пармского, сумел прорвать осаду столицы. Активисты Католической лиги требовали создания новой «Огненной палаты» против еретиков и «политиков» (притворных католиков, преследовавших корыстные интересы), выборов короля-католика, который находился бы под контролем Генеральных штатов (они должны были созываться регулярно), сохранения всех прав и привилегий городов и духовенства. Требования парижского Совета Шестнадцати носили более радикальный характер. Заявляя, что статус человека должен определяться не благородством и богатством, но рвением в деле защиты католической веры, «рьяные» («zelés») настаивали, чтобы те дворяне и магистраты, которые были заинтересованы лишь в наживе, были заменены достойными людьми, доказавшими преданность общему делу. Так, 15 ноября 1591 г. были схвачены и казнены президент Парижского парламента Б. Бриссон и два советника парламента, поддерживавшие Католическую лигу, но, по мнению «рьяных», неискренне. Спешно прибывший в Париж герцог Майенский наказал виновных и разогнал Совет Шестнадцати, опасаясь, что действия радикалов оттолкнут от Католической лиги всех «умеренных». Политический кризис в стране достиг апогея. Крестьянские отряды в Бретани, Сентонже, Ангумуа убивали солдат и сборщиков налогов, появлявшихся на их территориях, независимо от того, служили ли они Католической лиге или королю. Крестьяне заявляли о готовности перебить всех дворян. На юго-западе Франции повстанцы-«кроканы» (их боевой клич был «Aux crocants!» («На грызунов!»)) нанесли ряд поражений армиям дворян и отказывались платить налоги. Выступления крестьян и заявления радикальных лигёров о «пересмотре» социальной иерархии пугали как дворян, так и чиновников и буржуа. Генрих IV стал рассматриваться как единственный гарант спасения государства. А поскольку папы Римские Сикст V и Климент VIII для сохранения католичества во Франции поддерживали кандидатуру Изабеллы, дочери испанского короля Филиппа II и внучки французского короля Генриха II (что было нарушением Салического закона), Генрих IV виделся и защитником национальной идеи (лозунг «рьяных» («Лучше видеть на троне испанца, чем еретика») нравился не всем лигёрам). На Генеральных штатах, созванных Католической лигой в Париже в январе 1593 г. для избрания нового короля (на заседаниях присутствовали лишь депутаты от городов, сохранявших верность Католической лиге, дворянство и духовенство были представлены мало), всем, и даже герцогу Майенскому, стало ясно, что испанский король Филипп II предоставлял значительную денежную помощь Католической лиге не бескорыстно, а с целью установить опеку над Францией. 25 июля 1593 г. Буржский архиепископ Рено де Бон принял в аббатстве Сен-Дени католическое исповедание веры короля, Генрих IV торжественно перешёл в католичество. Несмотря на запреты герцога Майенского и лигёрского руководства, толпы парижан, воспользовавшись перемирием, отправились приветствовать короля. В Лионе, Орлеане, Мо, Пероне были изгнаны лигёрские правители; города присягнули на верность королю.