Крест Христов отверз заключённый рай и ввёл в него благоразумного разбойника (ср.: Лк. 23:42–43), который уверовал в Господа Иисуса Христа на Кресте. Христос не вознёс Крест на небо, и при Втором пришествии Он явится в преднесении креста. На Страшный Суд Христос принесёт с Собой Свой крест и Свои раны как свидетельства того, что Он действительно Тот, Кто был распят. Почитание креста в православной традиции имеет многовековую богословскую основу. В Посланиях апостола Павла многократно упоминается крест. Проповедь о распятом Спасителе апостол Павел называет «словом о кресте», которое «для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия» (1 Кор. 1:18). Апостол Павел говорит о соблазне Креста (Гал. 5.:), о гонении за Крест Христов (Гал. 6:12), о врагах Креста Христова (Флп. 3:18). О себе апостол писал: «...Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6:14). Иисус Христос, «вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия» (Евр. 12:2). Христос примирил человека с Богом посредством Креста, «убив вражду на нём» (Еф. 2:16; ср.: Кол. 1:20). Бог истребил и пригвоздил ко Кресту рукописание грехов человеческих (Кол. 2:14). Всё творение, земное и небесное, примирилось с Богом через Христа, «Кровию креста Его» (Кол. 1:20). Во всех этих высказываниях «крест» является синонимом распятия – крестной смерти Спасителя. Высказывания Кирилла Иерусалимского и Иоанна Златоуста свидетельствуют о том, что почитание Креста Христова было широко распространено в Византии в IV в. Вместе с тем и за пределами Византийской империи, в частности, у христиан Сирии, крест был объектом почитания и религиозного поклонения. Одна из бесед Исаака Сирина называется «О созерцании тайны креста; и какую силу несёт он невидимо в своей видимой форме, и о многих тайнах домостроительства Божия, которые совершались среди древних; и совокупность этого во Христе, Господе нашем; и как совокупность этого несёт в себе всесильный крест». Исаак Сирин подчёркивает, что в кресте нет особой силы, отличной от той вечной и безначальной силы, которая привела в бытие миры и которая управляет всей тварью в соответствии с волей Божьей. В кресте живёт та самая Божественная сила, которая жила в ковчеге Завета (Исх. 25, 21–22), окружённом столь трепетным почитанием: «Неограниченная сила Божия живёт в кресте, так же как она жила непостижимым образом в том ковчеге, которому народ поклонялся с великим благоговением и страхом, – жила, совершая в нём чудеса и страшные знамения среди тех, кто не стыдился называть его даже Богом [см.: Числ. 10:35–36], то есть кто смотрел на него в страхе, как бы на Самого Бога, ибо честь досточестного имени Божия была на нём. Не только народ почитал Его под этим именем, но и иные вражеские народы: «Горе нам... Бог тот пришёл к ним в стан!» [1 Цap. 4:7]. Та самая сила, что была в Ковчеге Завета, живёт, как мы веруем, в этом поклоняемом образе креста, который почитается нами в великом сознании присутствия Божия». Что же было в Ковчеге Завета, делавшее его столь страшным и исполненным всевозможных сил и знамений? Ковчег Завета почитали, говорит Исаак Сирин, потому что в нём жила Шехина – невидимое Присутствие Божие: «Не были ли страшные откровения Божии явлены в нём, вызывавшие почитание его? Ибо Шехина Божия жила в нём – та самая, что живёт теперь в кресте: она ушла оттуда и таинственно вселилась в крест». Преподобный Исаак Сирин подчёркивает, что Божественное Присутствие-Шехина сопутствует кресту всегда – с самого момента его изготовления.