В марте 1169 г. Киев был взят и разграблен, включая его церкви и монастыри, чего прежде никогда не бывало в ходе княжеских междоусобий, а Мстислав бежал на Волынь, в свою отчину. Свой успех Андрей Боголюбский (лично в походе не участвовавший) использовал не для собственного вокняжения в Киеве, подобно отцу, а для посажения здесь своего младшего брата – Переяславского князя Глеба Юрьевича. И хотя аналогичный поход на Новгород в начале 1170 г. успехом не увенчался (см. «Знамение», Божьей Матери икона), новгородцам вскоре также пришлось подчиниться и, выслав Мстиславича, принять на стол князя Рюрика Ростиславича, которого в 1172 г. сменил сын Андрея Юрий. В 1170 г. умер Волынский князь Мстислав, в начале 1171 г. – Киевский князь Глеб, после чего снова отчётливо обозначилось старейшинство Андрея: он ещё раз распорядился судьбой Киева, посадив там Романа Ростиславича. Таким образом, сбылись опасения Владимира Мономаха: сколько-нибудь выдержанный порядок наследия киевского стола был утрачен, сильно подорвана связь между столичным княжением и признанным старейшинством в княжеском роде, а вместе с ней – один из важнейших институтов, обеспечивавших единство Древнерусского государства. Доминирование Ростово-Суздальского князя продлилось недолго. В 1173 г. возмущённые его слишком прямолинейным самовластием Ростиславичи отказали ему в подчинении, карательный поход на Киев в 1174 г. окончился неудачно, летом того же года в результате заговора Андрей Боголюбский был убит. Немедленно началась схватка за Киев, в которой теперь уже приняли участие три стороны: кроме Ростиславичей ещё младший брат покойного Мстислава Изяславича Ярослав (княживший в волынском Луцке) и Черниговский князь Святослав (Михаил) Всеволодович. В результате в 1181 г. на длительный период (вплоть до смерти Святослава в 1194 г.) в Киеве установился невиданный до тех пор порядок своеобразного двоевластия, когда собственно столица находилась во власти Святослава, а всё Киевское княжество – в руках его соправителя Рюрика Ростиславича. В это время уже более не слышно о старейшинстве того или иного князя во всей Руси, речь идёт только об отдельном старейшинстве в «Мономаховом племени» и особо – среди черниговских Ольговичей. Реальное политическое влияние всё больше забирал в руки признанный старейшим среди всех Мономашичей (включая и волынских потомков Изяслава Мстиславича) Владимиро-Суздальский князь Всеволод (Димитрий) Юрьевич Большое Гнездо, младший брат Андрея Боголюбского. Со времени договора о Киеве 1181 г. он стабильно, с небольшим перерывом, до своей смерти в 1212 г. удерживал сюзеренитет над Новгородом, предвосхищая позднейшую связь новгородского стола с Владимирским великим княжеством. В 1188 – 1198/1199 гг. верховную власть Всеволода признавал и последний Галицкий князь из рода Ростиславичей Владимир Ярославич. Ещё раньше, в самом начале княжения Всеволода (в 1177 г.), в зависимости от него оказались Рязанские и Муромские князья. Тем самым номинальное верховенство Владимиро-Суздальского князя простиралось на всю Русь, кроме Чернигова. Такое его положение отразилось и в его титуле: именно ко Всеволоду Большое Гнездо с середины 1180 гг. впервые в древнерусской практике начало систематически прилагаться определение «великий князь», ставшее с тех пор официальным титулом Владимиро-Суздальских, а затем и Московских князей.