Гангрский собор, созванный против евстафиан, по пунктам предал их учение и всех его приверженцев анафеме. Церковь всегда одобряла воздержание своих членов, в чём бы оно ни проявлялось, и признавала его добродетелью, если это касалось воздержания, имевшего возвышенную цель, являлось упражнением в добродетели, и осуждала воздержание, противоречащее христианскому пониманию. Согласно Апостольскому правилу 51, «аще кто, епископ (в ранней церкви), или пресвитер, или диакон, или вообще из священнаго чина, удаляется от брака и мяс и вина, не ради подвига воздержания..., да будет извержен из священного чина, и отвержен от церкве. Такожде и мирянин» (также: Апостольское правило 53). Тело ограничивается в своих потребностях ради покорения плотских страстей, дабы тем легче ум укреплялся в молитве, дабы тело приспосабливалось к наилучшему служению высшим, духовным потребностям человека, а не потому, что оно – зло по естеству, тело именно не зло по естеству. «Разве не знаете, что вы – храм Божий», – говорит, обращаясь к Коринфянам, апостол Павел (1 Кор. 3:16): не только душа христианина становится «причастной Божеского естества», но и тело и душа «соделались домом Божьим». Не всякое воздержание заслуживает уважения, но только то, которое совершается ради любви к Богу. Еретики, по словам Климента Александрийского, «стремятся расширить пределы праведности и спасительной упорядоченности жизни сверх необходимого, богохульно доводя самоконтроль до полного атеизма, тогда как им следовало бы избрать безбрачие, полезное для здоровья и благочестивое, с благодарностью Богу за даруемые милости, не питая презрения ни к чему из сотворённого и не осуждая живущих в браке. Мир сотворён, равно как и безбрачие». Апостольское правило 5, правило 13 Трулльского собора запрещают клирикам изгонять жену «под видом благоговения». Правила 3 и 4 Карфагенского собора предписывают клирикам, совершающим евхаристию и служащим при её совершении, воздержание во всём в определённое время. У многих народов встречается практика, соответствующая воздержанию; её можно проследить и в философии, и в религиях. Иероним Стридонский приводит рассказы о воздержной жизни языческих философов Пифагора, Сократа, Антисфена, стоика Диогена. Пифагорейцы представляли себе жизнь как воспарение к духовному через последовательное переселение душ. Пифагор соблюдал ритуальную чистоту и избегал убийств и убийц, он не только воздерживался от вкушения животного, но и не приближался к мясникам и охотникам; воздерживался он и от смеха, и от всяких потех, не позволял себе никаких излишеств. Пифагорейцы умели умерщвлять плоть через подавление страстей. В своих школах они практиковали строгое безмолвие. Стоики считали воздержание добродетелью, производной от первичных – разумения, здравомыслия, мужества, справедливости. «Воздержание – это способность не переходить меру, положенную верным разумом, или же самообладание, непобедимое никакими наслаждениями». Матерью всех страстей, по Зенону Китийскому, является невоздержность, целью же человека – жизнь, в которой он воздерживается от всего, что запрещено «общим законом», т.е. всепроникающим «верным разумом», тождественным божеству.