Несмотря на согласие патриарха провести расследование по выдвинутым обвинениям, Михаил Ярославич (впрочем, как и его антагонист Юрий Даниилович) на Соборе не присутствовал, не было и других князей и иерархов северо-восточных земель. На Собор были посланы сыновья Михаила Ярославича 12-летний Димитрий (см. Димитрий Михайлович Грозные Очи) и 10-летний Александр (см. Александр Михайлович). В «Житии митрополита Петра» говорится о том, что Михаил Ярославич был тогда в Орде, но это не подтверждается ранними источниками. Никаких оценок или намёков на позицию братьев на Соборе в Житии нет. Основным обвинителем Петра в симонии выступал Тверской владыка Андрей. Результатом определённого компромисса, достигнутого на Соборе, стало на некоторое время особое положение Тверского епископа Андрея. Это ясно исследователям из летописных статей последующих лет. В тверском летописании сообщается о поставлении в Твери епископов митрополитом Петром вместе с епископом Андреем: в 1311 г. 20 марта был поставлен Харалампий (на какую епископию – исследователям неизвестно), а «на утриа в неделю» был хиротонисан Прохор на Ростовскую кафедру. Однако проблемы во взаимоотношениях Тверского владыки с митрополитом Петром не были устранены, и через пять лет Андрей покинул кафедру. Исследователи считают важным, что не только в русских летописях и актах, но и в послании патриарха Нифонта I титул Михаила Ярославича – «великий князь всея Руси». Для исследователей очевидно, что этот титул был использован самим Михаилом Ярославичем в послании к патриарху, ответом на которое стала рассматриваемая грамота. Патриарх Нифонт I писал, что Михаилу Ярославичу Богом дана «власть и княжение», в «Написании» Акиндина утверждается: «Царь еси, господине княже, в своеи земли» (как показал В.А. Кучкин, это выражение является переводом латинской фразы «Rex est impera tor in suo regno»). Он обращался к Михаилу Ярославичу как к «Богом съхраненому и благочестивому и благочестия держателю, великому князю Михаилу и честному самодержьцю рускаго настолования». Здесь подчёркнута верховность и суверенность власти Михаила Ярославича на Руси, хотя существовала власть Орды. Как титул, а не почётный эпитет данная формула сопровождала имя князя и тогда, когда он «отступился великого княжения» в пользу Юрия Данииловича Московского не только в летописных текстах, но и в новгородско-московско-тверском договоре 1318 г. При Михаиле Ярославиче появились публицистические произведения с обоснованием необходимости сильной княжеской власти, указанием на роль этой власти в освобождении от иноземного господства; велось великокняжеское летописание (оформляется Свод 1305 г.), работали книгописные и иконописные мастерские, строились церкви. В 1317 г. (конец весны – начало лета) на Русь из Орды возвратился Юрий Даниилович Московский. Пробыв там около двух лет, он женился на сестре хана Узбека Кончаке и получил ярлык на великое княжение. Сопровождал нового великого князя большой отряд эмира Кавгадыя. Юрий Даниилович, получив великокняжеский стол в Орде, направился к Твери «со всею Низовскою землею» («Новгородская Первая летопись»). Недалеко от Костромы Юрия Даниловича и татар встретили Михаил Ярославич и его многочисленные союзники – правители княжеств, не входивших в состав Владимирского княжения, «и стояша о Волгу длъго время» («Полное собрание русских летописей», том 15), ведя переговоры.