Завершается сочинение общим рассуждением о природе церкви и необходимости следовать церковному авторитету. Представленное в сочинении «О Теле и Крови Господа» евхаристическое богословие Ланфранка исследователи считают разновидностью евхаристического реализма; при этом используемые Ланфранком понятия и выражения отличаются от формулировок составленного кардиналом Гумбертом исповедания и отражают его собственную попытку предложить обобщающий синтез церковного учения. Идейным центром всех заблуждений Беренгария Турского Ланфранк считал учение о том, что евхаристические Хлеб и Вино после освящения на алтаре сохраняют собственную сущность и являются видимым «таинством» («sacramentum»), т.е. видимыми таинственными знаками, указывающими на «реальность таинства» («res sacramenti»), т.е. на невидимо и «мысленно» присутствующие и принимаемые верующими Тело и Кровь Христовы. Поскольку рассуждения Беренгария Турского о «таинстве» и «реальности таинства» основывались на учении Августина Блаженного о соотношении вещи и знака, Ланфранк не мог просто отвергнуть их, но был вынужден формулировать собственные утверждения с учётом этих понятий, которые после споров вокруг учения Беренгария Турского стали неотъемлемым элементом католического учения о таинствах. Выступая против учения Беренгария Турского о духовном присутствии Иисуса Христа в евхаристии, Ланфранк формулировал учение о реальном присутствии Иисуса Христа и реальном изменении сущности Хлеба и Вина: «Мы веруем, что земные субстанции (substantias), которые на престоле Господнем божественно освящаются при совершаемом священником таинстве (mysterium), невыразимо, непостижимо и чудесно под действием высшей силы превращаются в сущность Господнего Тела (converti in essentiam Dominici corporis), однако при этом сохраняются виды этих самых [телесных] вещей и некоторые другие качества». Таким образом, по сущности евхаристические Тело и Кровь – это «то самое Тело Господне, Которое существует на небесах одесную Отца, бессмертное, неповреждённое, целое». Поскольку термин «пресуществление» в этот период ещё не был выработан латинскими богословами, Ланфранк использовал для указания на реальное изменение сущности Хлеба и Вина ряд синонимичных понятий: «превращение» («converti», «conversio»), «изменение» («mutari», «commutari», «materialis mutatio»), «переход» («transire»), «становление» («fieri») и т.п. В центральном для учения Беренгария Турского вопросе о соотношении Тела (Плоти) Христа, появляющегося на алтаре после освящения Святых Даров, и Тела Христа, пребывающего на небесах, Ланфранк проявлял заметную осторожность и неуверенность; он не был готов ни полностью отождествить, ни полностью разделить их, ограничиваясь утверждением об их «единосущии» и предостерегая от попыток рационально исследовать эту проблему. Вместе с тем он использовал заимствованное у Беренгария Турского представление о «таинстве» и «реальности таинства» для некоторого уточнения собственной позиции. Согласно Ланфранку, присутствующим на алтаре «таинством», т.е. видимым знаком невидимой реальности, является Плоть (caro) Христа, которая тождественна по сущности пребывающему на небесах Телу Христа, однако отличается от этого Тела тем, что видимо существует в единстве с «видами» и «качествами» Хлеба и Вина.