Далее, восстанавливая митрополию в Галиче в мае 1371 г., в Константинополе вряд ли могли не знать о смерти Казимира III Великого, которая случилась полугодом раньше, и, тем не менее, не воспользовались этим обстоятельством для отмены вынужденного шага. Исследователям приходится думать, что положение епархий на крайнем юго-западе Киевской митрополии было действительно отчаянным, поскольку вследствие невозможности (в том числе и по политическим причинам) их регулярной связи с митрополичьим центром к 1371 г. несколько кафедр пустовали, и для их замещения патриарх Филофей был вынужден адресовать новопоставленного Галицкого митрополита Антония к митрополиту Угро-Влахийскому. Вместе с тем возобновление Галицкой митрополии представлялось константинопольскому священноначалию мерой временной, «пока не прекратятся там происходящие теперь брани (польско-литовская война за галицко-волынские земли возобновилась в 1368/1369 г.) и не настанет мир и конец соблазнам». О том же говорят и аналогичные события, развернувшиеся вокруг Литовской митрополии. В 1371 г., несколько позже послания Казимира III Великого, в Константинополе было получено требование великого князя Ольгерда дать особого митрополита «на Киев, Смоленск, Тверь, Малую Русь (вероятно, литовскую её часть, включавшую к тому времени снова кроме Луцка также Владимир и Холм), Новосиль, Нижний Новгород», т.е. на земли, не только находившиеся в составе Великого княжества Литовского, но и союзные с ним. Патриарх Филофей поначалу ответил дипломатическими попытками примирить митрополита Алексия с Ольгердом и Тверским князем Михаилом Александровичем, но в 1375 г. всё же поставил для Киева и Литвы митрополита Киприана. И снова это решение выглядело как «дело неотложной нужды» – временный компромисс с тем условием, чтобы после смерти митрополита Алексия Киприан стал бы его преемником на кафедре нераздельной митрополии. Это действие в дальнейшем повело к смуте в Киевской митрополии, когда после кончины Алексия (1378 г.) на митрополию был возведён Пимен (1380 г.), хотя сам по себе конфликт между двумя митрополитами в принципе не ставил под вопрос единства Русской церкви. Соборный акт от февраля 1389 г., подтвердивший при патриархе Антонии IV низложение Пимена, уже совершённое предшественником Антония патриархом Нилом в конце своего правления, устанавливал целостность митрополии «всея Руси» во главе с Киприаном, обходя при этом молчанием продолжавшую существовать Галицкую митрополию. После смерти Галицкого митрополита Антония в 1391/1392 г. патриарх Антоний IV не утвердил его преемника только потому, что присланный польским королём Ягайло кандидат оказался подвержен каким-то каноническим обвинениям, в силу чего митрополия управлялась патриаршими наместниками. Между тем митрополит Киприан воспринимал область освободившейся Галицкой митрополии как подлежавшую юрисдикции Киевского митрополита и даже предпринимал там епископские хиротонии. Был ли урегулирован этот спор в патриаршество Матфея I (1397–1410 гг.), с определённостью исследователи сказать не могут; во всяком случае в 1405 г. митрополит Киприан de facto руководил Владимирским и Холмским епископами.