Наиболее раннее упоминание о Первом Послании Коринфянам в христианской литературе содержится в Послании к Коринфянам Климента Римского. Это место и другие свидетельства использования в Послании Климента Первого Послания Коринфянам говорят исследователям об известности и авторитетности этого текста апостола Павла в начале II в. как в Риме, так и в Коринфе, а также о существовании и распространённости его списков. Многочисленные примеры знакомства с Первым Посланием Коринфянам содержатся в Посланиях Игнатия Антиохийского: в виде прямых заимствований или аллюзий и развития отдельных богословских идей (о Кресте, о церкви как Теле Христовом, о своём служении). Поликарп Смирнский также нередко цитирует Первое Послание Коринфянам. Это, в основном, тексты нравственного содержания. Исследователи полагают, что Первое Послание Коринфянам было известно авторам Пастыря Ермы (1 Кор. 7:38–40), «Послания Варнавы» (1 Кор. 3:14–15), Од Соломона (Odae Solomon; 1 Кор. 1:5) и Иустину Философу (1 Кор. 1:19–22). Интерес ранних христианских писателей к Первому Посланию Коринфянам помимо прочего связан с особым вниманием, которое уделено в нём обоснованию единства церкви и противодействию расколам, что следует из замечания «Канона Муратори»: «Во-первых, к Коринфянам, запрещающее их еретический раскол» (лат. primum omnium Corinthiis schismae haereses interdicens), где Первое Послание Коринфянам упоминается первым в ряду Посланий апостола Павла. Поскольку у Маркиона обоим Посланиям Коринфянам предшествует Послание к Галатам, исследователи предполагают, что и в воспринятой им традиции Первое Послание Коринфянам было первым из Посланий апостола Павла. Самое раннее упоминание о Втором Послании Коринфянам принадлежит Маркиону, хотя, как полагают исследователи, с ним были знакомы уже апостольские мужи и мученик Иустин. Отдельные высказывания и концепции апостола Павла нередко использовали в своих сочинениях и гностические авторы. В частности, учение валентиниан об отличии духовного человека от психического и материально-телесного опирается на рассуждения апостола Павла из Первого Послания Коринфянам (1 Кор. 2:13–15; 15:44–46; ср.: 2 Кор. 3:6–8, 17). Выражение «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1 Кор. 15:50) служит офитам как обоснование для утверждения, что Иисус не мог воскреснуть телесно («in corpore mundiali»). Автор «Послания к Регину» из библиотеки Наг-Хаммади также прямо ссылается на апостола в учении о Воскресении: как и апостол, он благодарит Сына Божия за победу над смертью; говорит о «духовном воскресении», в котором душевное и плотское «поглощено» (как полагают исследователи, этот термин из 1 Кор. 15:54 в данном контексте может быть понят и как «содержится», и как «уничтожено», ср.: 2 Кор. 5:4). Таким образом, в Посланиях Коринфянам наибольший интерес гностических авторов вызывали антропологические высказывания, которые они достаточно вольно использовали в своих целях. Также, ссылаясь на слова апостола Павла (1 Кор. 2:6), валентиниане учили о приоритете устного Предания над Священным Писанием. Авторам гностических трактатов знакомо и учение апостола Павла о знании и любви (1 Кор. 8:1–3). В «Евангелии Филиппа» они тоже противопоставлены, но в отличие от мысли апостола предпочтение отдаётся знанию (то же учение апостола Павла у автора «Поучений Сильвана»). В сильно спиритуализированном виде исследователи встречают у гностиков фрагменты этического учения апостола (1 Кор. 5:9–10; 2 Кор. 6:14–17). Не христианская община (1 Кор. 3:16–17; 2 Кор. 6:16) и не тело (1 Кор. 6:13; 2 Кор. 5:15–17; 11:2) являются храмом Божьим, но внутреннее человека есть храм Христа.