Таким образом, епископ Евсевий корректно выделял в качестве главной особенности философского учения Карнеада его концепцию ясного правдоподобного представления, позволяющего выносить релятивные суждения, не претендующие на абсолютную истинность. В этой связи точным и важным исследователи считают замечание епископа Евсевия, что в отличие от стоиков Карнеад в своей философии стремился «к кажущемуся убедительным для многих, а не к истине». Из латинских христианских авторов наибольшее внимание взглядам Карнеада уделяли Лактанций и Августин Блаженный. В сочинениях «Божественные установления» и «Эпитомы Божественных установлений» Лактанций, опираясь, главным образом, на сочинения Цицерона, приводит свидетельства, касающиеся этического учения Карнеада. Лактанций не соглашается с распространённым мнением, согласно которому Карнеад был радикальным противником любых этических ценностей; по мнению Лактанция, хотя Карнеад «ниспровергал покровителей справедливости Платона и Аристотеля», он делал это, чтобы поколебать искусственные и ложные положительные представления об этической справедливости и указать на то, что «истина глубоко сокрыта». В убедительности направленных против справедливости доводов Карнеада Лактанций видел доказательство того, что вне христианского откровения вообще не могло быть истинного и неопровержимого учения о справедливости: «Легко было поколебать справедливость, не имевшую корней, поскольку не было тогда на земле никакой справедливости». Августин Блаженный рассматривал философские воззрения Карнеада, сведения о которых были почерпнуты им из сочинений Цицерона, в раннем диалоге «Против академиков». Целью создания этого сочинения было философско-богословское опровержение академического скепсиса; Карнеад представлен в диалоге защитником радикальной скептической позиции и сторонником учения об отсутствии любой объективной познаваемой истины. Критикуя позицию Карнеада и других скептиков, Августин Блаженный как путём обращения к эмпирическим фактам, так и посредством анализа познавательной деятельности разума обосновывал возможность наличия у человека истинного и точного знания. Академическому скепсису Августин Блаженный противопоставлял в диалоге неоплатоническую метафизику, в которой, по его мнению, было достигнуто согласие между платоновской и аристотелевской философскими системами, и которая в силу этого является «единым истиннейшим философским учением» (una verissimae philosophiae disciplina). Вместе с тем основание возможности существования истинной философии, не разрушающейся от скептической критики, Августин Блаженный видел в христианском откровении; по его словам, «Бог... низвёл высоты божественного ума к человеческому телу, чтобы души, возбуждённые не только заповедями, но и делами Его, могли войти в самих себя и... устремить взоры к своей отчизне». Таким о.бразом согласно Августину Блаженному, при стремлении достичь философской истины «доводы Платона» должны соединяться с «авторитетом Христа» (Christi auctoritatas).