Исходя из того факта, что он выполнял королевские поручения, исследователи предполагают, что Иона стал настоятелем крупного монастыря в Нейстрии. В перечне аббатов Эльнона (рукопись XII в.) указано, что ещё при жизни св. Аманда настоятелем монастыря был Ионат (имея в виду это упоминание, Жан Мабильон отождествил Иону с Ионатом, настоятелем мужской обители двойного монастыря Мархианы (ныне Маршьен). Леон ван дер Эссен указывал на то, что сведения об Ионате, аббате монастыря Эльнон, скудны и представлены только в поздних источниках, поэтому серьёзных оснований для того, чтобы считать его и агиографа Иону одним и тем же лицом, нет. Многие исследователи (в особенности А. де Вогюэ) допускают отождествление Ионы и Ионата, однако твёрдых доказательств в поддержку этой гипотезы не приводят. По мнению И. Пагани, отсутствие сведений о последнем периоде жизни Ионы объясняется средневековой традицией, ошибочно разделившей агиографа, известного преимущественно как автор Жития св. Колумбана, и аббата Ионы (или Ионата), память о котором сохранилась только в монастыре Эльнон. В аббатстве Боббио память об Ионе была почти утрачена. Так, автор «Чудес св. Колумбана» (около 970 г.) высказывал недовольство тем, что «некий Иона» (Ionae cuiusdam) недостаточно подробно описал историю основания обители. В конце XIX – начале XX вв. Б. Круш определил, что Иона был автором Жития св. Колумбана и Жития св. Иоанна Реомского, а также, опираясь на филологический анализ, предположил, что Иона мог быть составителем и Жития св. Ведаста. Исследователи в целом согласились с выводами учёного. Особенности литературного мастерства и методы работы Ионы как агиографа ярко видны в Житии св. Колумбана. В отличие от других агиографов, Иона сравнительно редко использует цитаты из Священного Писания и библейские аллюзии, однако демонстрирует знакомство с классическими авторами (Титом Ливием, Вергилием («Эклоги»), Ювенком). Язык и стиль в Житии св. Колумбана значительно отличаются от стандартов, принятых в современной Ионе житийной литературе, где письменная латынь упрощалась для понимания текста носителями народного языка. Иона, напротив, намеренно усложняет повествование, использует малоупотребительные слова и выражения («tellus» вместо «terra», «genitrix» вместо «mater»), развёрнутые метафорические конструкции и элементы поэтического стиля. Тем не менее, в грамматике и лексике Ионы исследователи отмечают многочисленные варваризмы, что Б. Круш воспринял как свидетельство неспособности даже самых образованных меровингских авторов приблизиться к стандартам классической латыни. В произведениях Ионы исследователи находят как стремление отвечать на требования малообразованной среды, желавшей иметь агиографические произведения на понятном языке (Житие св. Ведаста), так и желание экспериментировать с формами современной ему письменной речи, значительно приближённой к разговорному языку (Житие св. Колумбана). В Житии св. Иоанна Реомского, написанном для монашеской аудитории, Иона пытается найти середину между этими направлениями.