Иоанн Кантакузин стоит здесь на более консервативных позициях, чем в «Опровержениях»: сущность Божья незрима для твари, однако и энергией этот Свет святые не называли, и мы не хотим. Апостолы созерцали Фаворский свет и телесными очами, и очами души (т.е. и зрением, и умом), «исступившими из всякого природного действия (энергии)... по преобладанию божественного изменения и превращения в лучшее». Ведь наше естество может созерцать Бога лишь в том случае, если оно преобразится, выйдет из своих пределов и приблизится к Созерцаемому. Это преображение душевных сил и телесных чувств станет реальностью в будущем веке, когда после всеобщего воскресения восстанет «тело духовное» (1 Кор. 15:44), т.е. нетленное, облечённое в Божественную славу и светлость. До воскресения и Господне тело было тленно и смертно. Таким образом, апостолы на Фаворе видели Свет Божий «очами телесными, которые стали, однако, духовными и преобразились сим Божественным преображением». После этого они вновь вернулись к естественному состоянию, и чувства их действовали сообразно с природой. Во Втором пришествии апостолы узрят славу Христа более полно, чем другие праведные, ибо каждый будет воспринимать эту славу в меру собственного боговедения. Мы, пишет Иоанн Кантакузин, не измышляем двух Божеств – высшего и низшего, вопреки клевете антипаламитов. Весь Бог и «причаствуем» в одном отношении, и «непричаствуем» в другом (по сущности). Причаствуем же мы «Божественным дарам и дарованиям, становясь «причастниками Божеского естества» (2 Петр. 1:4). Переходя к христологии, Иоанн Кантакузин подчёркивает, что при взаимообщении свойств двух природ Спасителя как Тело и Кровь не становятся нетварными, так и Фаворский свет – тварным. Каждое естество и после единства остается в своих пределах. Слова святых нужно толковать сообразно с тем смыслом, который они в них вкладывали, а не произвольно. Антипаламиты же, отмечает Иоанн Кантакузин, подделывают святоотеческие тексты, например, Слово на Преображение, приписываемое Иоанну Златоусту, Слово Иоанна Дамаскина на тот же праздник, «заставляя» святого утверждать, будто Фаворский свет есть чувственно воспринимаемая (т.е. природная) светлость. Несмотря на глубокое догматическое раскрытие вопроса о созерцании Фаворского света преображенными очами, Иоанн Кантакузин оказывается в этом трактате более консервативным, чем остальные паламиты; так, отрицая правомерность наименования Фаворского света энергией Божьей, он противоречит Григорию Паламе.