Следует отметить, что, излагая подобную мысль, Феофил развивает известный в античности мотив «познания самого себя», причём такое самопознание является и условием познания Бога. Для многих греческих философов (особенно в период поздней античности) данное самопознание есть познание своего подлинного и внутреннего «я», которое непосредственно связано с Божеством, как «умным Принципом» чувственного бытия. Этот мотив неоднократно сочетался с другим, не менее широко распространённым – «подобное познаётся подобным», из которого вытекал следующий вывод: познающий Бога достигает определённого тождества с Ним. Данные древние мотивы античной философии обретают у Феофила новое звучание: самопознание не есть некое «теоретическое познание», оно является, прежде всего, деятельным очищением себя от греховной скверны (т.е. есть «практическое знание»), поэтому неотделимо от нравственного подвига человека. Благодаря этому подвигу душа человека становится «чистым зеркалом», заглядывая в которое он сможет узреть (пусть даже очень смутно) «отражение Бога». С этим связан и ещё один путь познания Бога, Который не только «отражается» в душе познающего себя человека, но и проявляется в сотворённом Им мире. На этот счёт Феофил высказывается так: «Как душа человека недоступна зрению, будучи невидимой для (других) людей, так и Бога нельзя зреть очами человеческими. Однако Он созерцается и познаётся через Промысл и дела Свои». Делами же Божьими являются: преемственная смена времён года, «благочиние движения элементов» и др.; а Промысл Его проявляется в том, что приготовляется пища для всякой плоти, животные подчиняются человеку и т.п. Причём Феофилом особенно подчёркивается нерасторжимая связь самопознания и познания мира, поскольку познание Бога, как «Господа всего», и созданного Им мира зависит от внутренней чистоты человека. Непременным же условием данной чистоты являются «вера и страх Божий». Далее, учение о Боговедении тесно увязывается апологетом с учением о воскресении из мёртвых. Развивая мысли апостола Павла, он говорит: «Когда снимешь с себя смертное и облачишься в нетление, тогда достойно узришь Бога. Ибо воздвигнет Он плоть твою бессмертной вместе с душой; тогда, став бессмертным, и узришь ты Бессмертного, если ныне уверуешь в Него». Боговедение, согласно Феофилу, частично доступно уже в здешней жизни, и возможность такого Боговедения зависит от чистоты и праведности жития человека, которые немыслимы без веры. Следовательно, для этого святителя (как и для всех отцов церкви) богословие не есть некое «абстрактное теоретизирование», но является самой жизнью, в подвигах добродетели и молитвы славящей Бога. Своё окончательное завершение такое «богословие–жизнь» обретает в будущем Царстве Небесном, когда человеку, достойно и праведно проведшему своё земное бытие, открывается возможность зреть Бога «лицем к лицу». Тогда он сможет сподобиться такого Боговидения, которое, по словам Владимира Николаевича Лосского, «приложимо к человеку во всей его совокупности: как к его душе, так и телу, ставшим бессмертными после всеобщего воскресения. Это – приобщение людей, ставших безгрешными, Богу, безгрешному по Своей природе, причём в самом акте этого видения мы не находим никакого различия между познанием разумным и восприятием чувственным. Это – не столько созерцание Бога, как конечное Его явление, в котором Он становится видимым каждому человеку в той мере, в какой человек этого удостоился.