Епископы имеют власть над пресвитерами, но вместе с ними являются пастырями, постоянно заботятся о вверенной им пастве, совершают богослужения и управляют церковью. Богослужебные собрания они проводят, как правило, по средам, пятницам и воскресеньям, а также в праздники. Из таинств Епифаний Кипрский упоминает крещение и евхаристию. Крещение он называет «великим обрезанием», которое «обрезает нас от грехов и запечатлевает нас во имя Бога». Совершается оно во имя Святой Троицы и является «единой печатью Троицы». Евхаристию называет «службой домостроительства» и говорит, что в ней нам даруется «избавляющее нас от болезней питие – Кровь Христова»; необходимо несомненно верить, что хлеб в этом таинстве, хотя внешне и не похож, но на самом деле есть Тело Христово, поскольку так «по благодати пожелал сказать Сам Господь». Хлеб и вино, данные Мелхиседеком Аврааму, были «намёками на таинства» и «прообразами Тела и Крови Господа». В полемике с язычниками и еретиками (особенно с Оригеном) Епифаний Кипрский раскрывает церковное учение о телесном воскресении: «Наша святая Матерь Церковь верует, как ей самой истинно проповедано и истинно предписано, что мы все умрём и воскреснем с этим самым телом и с этой самой душой, со всем нашим сосудом, чтобы каждый получил соответственно тому, что он сделал (2 Кор. 5:10)». Против язычников он доказывает возможность воскресения примерами из жизни природы: день сменяет ночь, пробуждение – сон; брошенные в землю семена, словно бы умирая, прорастают и возрождаются в новом растении и т.д. Языческие писатели также знали и приводили повествования о воскресении людей или возвращении их из преисподней (например, Алкесты, Пелопса, Амфиарея, Главка, Кастора и др.). В Священном Писании неоднократно говорится о воскресении. Но главное доказательство возможности воскресения тел Епифаний Кипрский видит во всемогуществе Бога, Который если мог в начале сотворить несуществовавшее тело и дать ему бытие, то, конечно же, может вновь его воскресить и дать ему его душу. Не меньшее доказательство заключается в факте воскресения Христа, которое есть «первообраз нашего воскресения». Епифаний Кипрский критикует нелепое мнение еретиков (в частности, манихеев, маркионитов и иеракитов) о воскресении души, а не тела, поскольку бессмертная душа не может ни умереть, ни воскреснуть. По его мнению, души умерших до воскресения их тел пребывают не в могилах, а в «некоторых назначенных от Бога для каждой души хранилищах, сообразно достоинству того, что они соделали в своей жизни». Особое внимание он уделяет критике оригеновского учения о воскресении; при этом в своих рассуждениях опирается не на труды самого Оригена, а на сочинения предшествующих критиков Оригена – Петра Александрийского, Евстафия Антиохийского и особенно Мефодия Олимпийского, отчего его критика бывает не всегда справедливой. Согласно Епифанию Кипрскому, Ориген и его последователи учили, что воскреснет не то же самое тело, которое умерло, но какое-то иное, ставшее нематериальным и утратившее те члены и функции, которые не нужны для будущей жизни. Однако, как замечает Епифаний Кипрский, в таком случае «неправеден будет Суд Божий, судящий другую плоть вместо согрешившей или другое тело приводящий к славе наследия Царства Небесного вместо тела, трудившегося в постах, бдениях и гонениях за имя Божие»; невозможно также, чтобы была судима одна душа без соединения с грешившим вместе с ней телом.