На латинском Западе самостоятельная рецепция Аристотеля затруднялась тем, что его трактаты не были переведены на латынь. Во времена каролингского Возрождения логика, входившая в общеобразовательный тривиум, ориентировалась на учение Аристотеля (благодаря таким позднеантичным учебникам, как «De ordine» Августина, «Брак Филологии и Меркурия» Марциана Капеллы), однако сами аристотелевские тексты оставались малочитаемыми. Лишь с наступлением II тыс. н.э. получают распространение отдельные части «Органона», а именно «Категории» и «Об истолковании» в переводах Боэция. Вместе с его же комментариями к этим сочинениям и переводом «Введения» Порфирия они составили «старую логику» (logica vetus), которая в течение XI в. превращается в основной школьный учебник. Об аристотелизме как таковом не может быть ещё речи, но Пьер Абеляр (ум. в 1142 г.) уже именует Аристотеля «проницательнейшим из всех философов». К середине XII в. становятся известны и другие части «Органона», получающие наименование «новой логики» (logica nova). Самые ранние переводы принадлежат Якову Венецианскому, в 1128 г. он перевёл с греческого обе «Аналитики», «Топику» и «О софистических опровержениях». Ученик Абеляра Иоанн Солсберийский (ум. в 1180 г.), восхищаясь новооткрытыми текстами, одним из первых прозывает Стагирита «Философом». К концу века корпус логических сочинений Аристотеля (logica antiqua) уже воспринимается как фундамент, на котором должно выстраиваться здание «современной логики» (logica moderna). Этот взгляд находит отражение в «Трактате» Петра Испанского (ум. в 1230 г.), важнейшем для последующих поколений пособии по логике. Со временем в западной традиции развивается интерес не только к логическим сочинениям Аристотеля, но и к другим его текстам. Важная роль в этом принадлежит переводам с арабского, осуществлённым, в частности, толедской школой, возникшей в XII в. при дворе епископа Раймунда. Посредническую роль в передаче античного наследия арабам сыграли сирийские несториане. Расцвет переводческой деятельности в арабском мире приходится на VIII в. при династии Аббасидов. Первые переводы на арабский язык (с сирийского) были сделаны сирийскими врачами из Гундешапура, где существовала несторианская школа. После закрытия императором Юстинианом в 529 г. языческих школ в Месопотамию (в Карры?) переселились афинские неоплатоники, школа которых продолжала существовать до X в. Это обстоятельство повлияло на понимание аристотелевского учения первым крупным арабским аристотеликом аль-Кинди (около 800 – около 873 гг.). В IX–X вв. выдающимися переводчиками Аристотеля были Хунайн ибн Исхак (IX в.) и его сын Исхак ибн Хунайн (ум. в 911 г.). Последний перевёл «Категории», «Об истолковании», его перевод «Органона» позднее считался образцовым. Аль-Фараби (около 870 – 950/951 гг.), «второй учитель» (после самого Аристотеля), занимался аристотелевской логикой, развивал политические идеи Стагирита. Ибн Сина (латиниз. Авиценна; 980–1037 гг.), «князь философов, третий учитель», оказал огромное влияние на последующее развитие аристотелизма своими неоплатоническими по духу (учение об эманации и провидении) парафразами сочинений Аристотеля. Книга аль-Газали (1059–1111 гг.) «Стремления философов», в которой с целью последующего опровержения излагались взгляды Аристотеля, была переведена в середине XII в. на латинский язык и парадоксальным образом стала на Западе популярным учебником аристотелевской философии.